– Как писал Ницше Шопенгауэру: чем больше я узнаю людей, тем больше мне нравятся дробовики!

– Как-то так, да.

Тут нас нагнала Яна и спросила:

– С чего ты взял, что с колдуном разговаривал?

– Такое сразу чувствуется, – пожал я плечами. – Даже не знаю, как объяснить.

Ведьма кивнула и больше вопросов не задавала. Да и пиромант замолчал. Тишину леса нарушали только шорох наших шагов да щебетание птиц.

Мы прошли чуть больше половины дистанции, когда тропинка пошла под уклон и пришлось сворачивать в лес, обходя грязь и лужи. На краю одной из них я и заметил отпечатки ребристых подошв. Следы показались совсем свежими.

Слишком четкие для вчерашних, ночью бы снежком припорошило. А утром лужи еще были морозцем прихвачены. Значит, недавно шли.

Мне это совсем не понравилось.

– Кто-то шел перед нами! – предупредил я остальных и обратился к ведьмам: – Есть какие-нибудь чары быстрого оповещения?

Лика недовольно поморщилась.

– У нас еще два окна сегодня по графику.

– Если ввяжемся в перестрелку, весь график к чертям собачьим отправится. И хорошо, если только график.

Ведьмы переглянулись, и Лика сдалась.

– Хорошо! – вздохнула она. – Тридцать метров устроит?

У обочины дороги разрослись кусты, из-за их густой листвы мы петляли по тропинке едва ли не вслепую.

– Устроит, – кивнул я, перехватил «сайгу» и зашагал дальше, внимательно приглядываясь к чужим следам.

До нас здесь прошло двое, это точно: разный рисунок на подошвах и даже размер обуви. И судя по длине шага, роста они были немалого. Не ниже меня, а то и выше.

Вспомнились виденные на заимке подручные бородатого колдуна, те еще громилы, но нет – шаги тянулись только в одну сторону. Кто бы здесь ни прошел, обратно они не возвращались.

И это нервировало. Ладно хоть ведьма о засаде предупредит.