И тут ожила рация.

– Сзади! – сквозь хрип помех донесся до нас голос Напалма. – Сзади! Сзади, мать вашу за ногу!

Я перебрался к заднему борту, откинул полог и поначалу не понял, что именно встревожило пироманта. Да, небо затянула темная туча и там беспрестанно сверкали всполохи молний, но нам-то что с того? К тому времени, когда начнется буря, мы уже будем на опорнике Патруля. Не страшно.

И тогда шумно втянула в себя воздух Яна.

– Стужа! – вырвалось у нее.

Стужа?!

Только тут я заметил мчавшийся за нами снежный шквал. Тот, с которым мы разминулись в холмах!

– Гони! – скомандовал я по рации Напалму.

Рация ответила шумом помех. Услышал меня пиромант или нет – не знаю, но скорость он в любом случае прибавил. Вылетев с грунтовки на трассу, «шестьдесят шестой» даже немного пошел юзом, но быстро выровнялся и помчался дальше.

– Что за чертовщина?! – спросил я у валькирии.

Та лишь покачала головой.

– Остановить сможешь?

– Сдурел?!

У Лиги были свои отношения со Стужей, но столь близкого знакомства с ней, как секта синеглазых, они точно не водили. Да и какой резон Яне врать?

Я вновь надел фуфайку, натянул разгрузку, отыскал в пожитках наемников шлем и опустил на лицо забрало из бронестекла. Хреновая, прямо скажем, защита от Стужи, но хоть голову не расшибу, если грузовик с дороги вылетит.

Снежный вихрь быстро нагонял; я достал ракетницы и выпустил в колдовское облако все три остававшиеся у меня «Ультрафиолета». Ослепительные всполохи ракет один за другим исчезли в снежной пелене, какое-то время их отблески мелькали в шквале, но очень быстро погасли. А вот «Пульсары» взорвались куда более резким сиянием. И вьюжное облако начало отставать.

Но отставать стало лишь облако – из пурги вырвались несшиеся вдогонку за нами ледяные гончие! Поджарые твари с пастями, полными прозрачных клыков, и горящими отблесками лазурного солнца глазами.

Яна затянула вполголоса какое-то заклинание, а я устроил цевье «сайги» на заднем борту кузова и принялся следить за сокращавшими отрыв от грузовика тварями.

Что-то мне это все напоминало, но смутное воспоминание никак не удавалось ухватить. Да и черту! Не важно!

Первым выстрелом я промахнулся. Борт дернулся, и картечь легла перед мчавшейся первой гончей; та даже не замедлила бега. За что и поплатилась. Следующий выстрел я сделал, удерживая карабин на весу, и лишившаяся головы тварь кувыркнулась и разлетелась на крупные куски.