– Минуту передохну, – тяжело выдохнул Напалм, без сил опускаясь на днище, вот только у нас этой самой минуты не было.

Из вьюжной пелены к грузовику ринулись ледяные големы. Магическая защита не сумела остановить рывок безликих созданий с острейшими клинками, торчавшими из рук. Один за другим погасли шары-накопители, и я заорал:

– Напалм! Выстрел!

Карабин дернулся, и угодившая в голема картечь разнесла того на куски, но ледяных отродий было слишком много. Они принялись взбираться по бортам и кромсать брезент, а один даже сунулся в кузов через задний борт.

– Выстрел! – крикнул я, и голема вышвырнуло на улицу.

И тут проявила себя Яна. Деревянный шар в ее руках засветился мягким сиянием, ведьма начала раскачиваться из стороны в сторону и едва слышно подвывать. Очень скоро голос ее окреп, вой усилился, и от него заложило уши.

И големы стали разлетаться на куски один за другим!

Напалма тоже зацепило, из носа у него хлынула кровь.

– С такими друзьями и врагов не надо, – выдал он, отхаркиваясь.

Я перезарядил «сайгу», выглянул из кузова, и в голове у меня словно лопнул сосуд с ледяной водой. Я буквально физически ощутил приближение Стужи, той, что замораживает не только тела, но и души. И рука об руку с ней шествовала тьма.

Напалма сполз с лавки и зажал виски ладонями. Яна тоже не сумела устоять на ногах, распласталась на днище кузова и забилась в конвульсиях словно эпилептик.

Навалилось ледяное оцепенение, к горлу подкатил комок, меня вырвало, и вырвало словно бы жидким огнем. Внутренности опалило нестерпимой болью, правую руку будто сунули в мясорубку, и эта боль неким невероятным образом прочистила сознание.

Я пристроил «сайгу» на заднем борту, но странное и страшное существо с непропорционально удлиненными костлявыми ногами и руками, удивительно нескладное и от этого еще более жуткое, едва ли могла пронять даже посеребренная картечь.

Много выше человеческого роста чудовище дерганой походкой марионетки вышагивало по сугробам, и за ним стелился шлейф тьмы и Стужи. Синие глаза горели зловещим огнем, и я с ужасом узнал в этом существе Лику.

Мертвую Лику. Лику переродившуюся.

Голову! Всегда отрезайте ведьмам голову!

Посеребренная картечь хлестанула по мертвой валькирии, не причинив никакого вреда. Та в ответ махнула противоестественно длинной рукой, и тент грузовика сорвало и откинуло прочь. Что-то врезало по голове, и в глазах вспыхнули искры, но армейский шлем уберег от сотрясения.

Приподнявшись над задним бортом, я дотянулся до чаромета, дрожащими руками втолкнул в патронник новый заряд и устроил толстый ствол на доске. Потом утопил гашетку, и линзы «Калейдоскопа» с громким гулом завертелись, словно оружию никак не удавалось подобрать нужную комбинацию; запахло паленым пластиком.