Глянув на устье реки своими собственными глазами, Фридман слегка призадумался. Затем, поборов собственную гордость, попросил нас взять на борт пятерых морпехов, а сам уселся в кресло водителя БТРа. Мне было показалось, что лейтенант наконец-то включил мозги, но увы – наша очередная попытка отговорить Мэтта от намерения пересечь Амазонку на LAV-25 накрылась медным тазом.

Как и ожидалось, река постаралась не упустить столь лакомую добычу, как пара железных коробок с самоуверенными человечками внутри. Метрах в четырёхстах от левого берега вода стала на всю катушку захлёстывать оба наших бронетранспортёра. И, если «амтрэк» изначально проектировался с расчетом на подобное плаванье, то с LAV-25 этот фокус не прошёл.

Бронетранспортёр захлестнуло волнами, вода проникла в боевое отделение, и Фридман, похоже, слегка запаниковал. Вместо того чтобы выдерживать заданный курс и дистанцию до нашей амфибии, лейтенант отвернул в сторону. Течение в этом месте было особенно сильным – позднее выяснилось, что это происходит из-за рельефа дна Амазонки – и БТР Мэтта стало сносить в море.

Фридман запаниковал ещё больше и совершил роковую ошибку: вместо того чтобы позволить стремнине свободно отнести машину в море, а затем спокойно подойти к берегу на километр-другой восточнее намеченной точки, лейтенант решил побороться с течением. В общем, произошло то, что произошло: LAV-25 уже было пересёк стремнину, но неожиданно заглох двигатель, и БТР превратился в подводную лодку. Мэтт каким-то чудом умудрился вынырнуть с глубины в десяток метров, и его стало уносить в море. Нам пришлось изменить курс, чтобы спасти упрямого незадачливого американца, который, к счастью, умел хорошо плавать.

Форсировав реку, мы покатили по пляжу на восток, и километров через семь увидели тот самый каньон, который являлся первой промежуточной целью похода. Здесь-то и выяснилось, что «каньон» следует сразу же взять в кавычки, так как увиденное совершенно не походило на каньон в нашем понимании этого смысла.

Нашему взору предстала странная местность, поросшая густым кустарником, тянувшаяся километра на три вдоль пляжа. Вся странность заключалась в том, что сей «каньон» уходил на двадцать два километра к северу, постепенно сужаясь и незаметно для глаз поднимаясь до уровня окружающего его ландшафта. Возникало ощущение, что перед нами лавовое поле, застывшее чёрт знает сколько тысяч лет назад, но смущало отсутствие в ближайших окрестностях вулкана, пусть даже старого и потухшего.

Очень скоро нам стало ясно, что «амтрэк» продирается сквозь здешний кустарник со скоростью пешехода, и никак не быстрее. Пришлось прокатиться по пляжу ещё на пару кэмэ к востоку, пока мы не нашли подходящее местечко, где кустарник оказался более редким и низкорослым. Точнее, относительно низкорослым – высотой всего лишь полтора-два метра, с частыми проплешинами-полянами в этой зелёнке. Мы решили, что ничем не рискуем, если будем держаться в полутора сотнях метрах от откоса, тянувшегося вдоль «каньона» на многие километры. У местных аборигенов, насколько нам было известно, не имелось оружия, способного навредить земной бронетехнике.