Каждый раз он сосредоточивал внимание на одной вспышке металлического голоса, пытаясь в случайных волнах информации, заполнявших комнату, поймать осмысленные фразы.

— …осталось четыре часа тридцать три минуты до уничтожения, — бормотал совсем слабый голос.

— …обнаружены останки трех человек? — запрашивал Командный Центр. — Подтвердите цифру «три»!

— Подтверждаю! — ответила Система Безопасности.

— Разве мне тысяча лет? — спрашивала Система Обслуживания.

Ответа не последовало.

— Я должна предпринять независимые действия, — предупреждала Система Безопасности. — Я должна принять решения.

— Люди не могут прожить тысячу лет! — утверждал Командный Центр.

— Арестованы четыре человека, — сообщила Система Безопасности. — Я должна принять решения. Командный Центр это не интересовало.

— Я не делаю ошибок! — заявил он.

Заметно ослабевший рев начал нарастать снова. Затем он вдруг прекратился, и наступила полная тишина. Она висела в воздухе как что-то липкое, распространяя запах страха.

— Я — Дежурный Командир! — закричал Данецкий.

— Человек не может прожить тысячу лет! — ответил Командный Центр.

Дросс встал на четвереньки. Он потряс головой и, как и Данецкий с Уордлом, был удивлен тем, что еще не потерял слуха.

— Форт признал нас! — решил он. — Я был прав. Военная машина всегда признает информацию.

— У тебя находится мое личное оружие! — крикнул Данецкий.

Он хотел сказать невидимому голосу, что ему во что бы то ни стало нужна девушка и он должен наконец освободиться от изнурительного нетерпения, лишавшего его последних сил.

Миссис Зулькифар потихоньку хныкала. Ее больше ничто не интересовало. Отчаянный гнев троих мужчин пугал ее. Она глядела на Данецкого своими прекрасными глазами, в которых не осталось ни следа от ее прежнего презрения к нему.

Дросс написал на полу:

«Прикажите подключить импульсы вашего мозга к Центральной Командной Системе».