— Почему я ничего не вижу ни в ком из вас? — задал Алексей вопрос, который интересовал его уже давно.

— Ты еще не умеешь смотреть, — улыбнулась девушка. — Давай я тебя научу. Ты помнишь, как разглядывают детские картинки, на которых за пестрой мозаикой рисунка скрывается объемное изображение?

— Примерно, — припомнил Алексей. — Мне всегда казалось глупым пялиться на эти картинки, в то время как множество действительно достойных творений доступны глазу и радуют душу.

— Это не совсем то, но принцип… — постаралась она объяснить попроще. — Просто надо запомнить, как ты это видишь, и в следующий раз будет легче увидеть, а еще после нескольких попыток ты станешь легко различать изображение.

— И как же ты меня научишь? — недоверчиво поинтересовался Алексей. — Если даже объяснить на словах этот процесс затрудняешься.

— Я не буду тебе объяснять, — рассмеялась тихонько девушка. — Я просто покажу. Смотри на Зура.

С этими словами Эльви поднялась и, зайдя Алексею за спину, положила обе свои ладошки на его виски. Сначала ничего не происходило, но потом неожиданно изображение чуть расслоилось, словно появившаяся на глазах Алексея слеза преломила картинку. Одновременно с этим поплыл и цвет. Алексею показалось, что на изображение Зура наложили еще одну картинку. Он почти выхватил эту картинку разумом, но рассмотреть не успел. Эльви, вздохнув, разомкнула руки, и все вернулось к привычному виду.

— Тяжело так показывать, — пожаловалась колдунья. — Попробуй теперь сам.

Алексей пытался вернуть те ощущения, которые чувствовал под руками девушки. Он пытался сфокусировать глаза и так и эдак. Долгое время у него ничего не получалось. Он уже начал отчаиваться, когда вдруг заметил неясный всполох над фигурой оборотня. Обрадовавшись, Алексей сбил фокусировку и еще битый час искал ее вновь. Наконец, несмотря на усталость глаз, у него стало получаться. Над Зуром возникло сначала размытое, призрачное пятно, а потом Алексей рассмотрел формы того самого монстра, в которого превращается оборотень. Верхняя часть фигуры казалась смытой, но вскоре Алексей понял, что видит нити, короной уносящиеся куда-то вверх, истончающиеся до невидимой толщины, но существующие.

— Я вижу, — прошептал он и перевел взгляд на Чолона.

Стрелок остался почти таким же, как и был, только, как показалось Алексею, вытянулись и стали острее уши. Оторок вовсе не претерпел изменений, за исключением возникновения такой же, как и у остальных, «короны». Алексей обязательно рассмотрел бы всех, но глаза уже слезились от напряжения.

— Не заработай косоглазия, господин, — усмехнулся Чолон. — Будет неудобно стрелять.