Светлый фон

Элидор помог Кине спрыгнуть с коня. И Эльрик спешился. Положил было руку на рукоять топора, но передумал вынимать его из петли. Опасности действительно не было.

— А вы, брат Элидор, я вижу, удивлены. — Монах побрел по узкой тропинке, указывая дорогу. — Ожидали увидеть кого-то другого?

— Мы вообще никого не ожидали, — чуть напряженно ответил эльф. — Отец Артур распорядился, чтобы мы доставили палатина в Аквитон.

— Да, я знаю. А вы, братья, я полагаю, знаете о том, что по ордену прошло распоряжение не доверять письменным приказам.

— И поэтому вы появились здесь лично? — Элидор подал руку Кине, помогая ей перебраться через поваленный ствол. За деревьями открылась широкая, длинная прогалина, заросшая цветами.

— Обстоятельства изменились, — спокойно объяснил магистр. — Да, кстати, а где сэр Рихард?

«помятые… цветы…»

«помятые… цветы…»

Эльрик вскинулся запоздало, выхватывая из петли топор.

 

Голос у рыцаря был спокойный, мягкий и чуть сожалеющий.

Сколько воинов вышло на заросшую лютиками и незабудками прогалину, император даже не сообразил поначалу. Уж больно неожиданным оказалось появление врагов без привычного предупреждения. Куда девалось чувство опасности?

Может быть, лес был слишком мирным. И слишком ласковым солнце.

А может быть, спокойное сожаление на лицах огненосных убийц притупило рефлексы?

Он не знал.

Рыцари не были опасны. Они просто собирались избавить врагов своих от тяжести грехов.

А мир от врагов.

— Ну что, Элидор. — Место магистра, или кем там был безоружный проводник, занял сейчас высокий мужчина с тяжелым мечом на поясе. — Признайся, где спрятал ты беззаконного изменника, бывшего палатина де Шотэ. Признайся. Тогда мы дадим тебе и брату Симу умереть, как подобает Опаленным.

— Сэр Гельмут, настоятель монастыря Гортара Воздающего, один из самых славных рыцарей ордена Бича Божьего, правая рука сэра Зигфрида… Самый рьяный рилдиран и тем не менее хреновый колдун! — Ровный голос эльфа зазвенел металлом. — Не тебе бы, «рыцарь», говорить об Анласе!

— Удостоился, — устало прошелестел Эльрик, прикрывая глаза. — Отец-настоятель, как живой.