Мне не хватало воздуха. Я судорожно вздохнул и повторил, не в силах поверить в ужасное:

— Все?

— Да. Это глобальный процесс. Возможна гибель всех живых существ, от насекомых до высших млекопитающих. Всей фауны и флоры. Жизнь сохранится только на микробиологическом уровне.

Я отдышался. Руки у меня тряслись, и, чтобы унять их дрожь, пришлось вцепиться в подлокотники кресла.

— Ты говоришь о трех первых вариантах? Да.

— А остальные четырнадцать? Я понимаю, их доля невелика, но все же четыре процента… Значит, надежда есть?

— Не обольщайся, Теплая Капля. Эти модели также гибельны. Только…

— Что?

— Причины фатального исхода менее вероятны. Не ядерная зима, не вирусная пандемия, а нечто экзотическое. Есть много видов насильственной смерти, но чаще ее причина — авария на транспорте или пожар, а не падение метеорита. — Он смолк, затем в колонках раздался странный шелест, подобный вздоху ветра, и до меня донеслось: — Я сожалею, Теплая Капля. Я очень сожалею…

Глава 17 НОЧЬ МОГУЩЕСТВА

Глава 17

НОЧЬ МОГУЩЕСТВА

Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Поистине, Мы ниспослали его в ночь могущества!

А что даст ему знать, что такое ночь могущества?

Ночь могущества лучше тысячи месяцев. Нисходят ангелы и дух в нее с дозволения Господа их для всяких повелений. Она — мир до восхода зари!

Я был владыкой мироздания, обреченного на гибель.

Прошло какое-то время, необходимое, чтоб эта мысль укоренилась, окрепла и расцвела словно черный тюльпан на могиле усопшего человечества. Нет, я не смирился с ней! Но я отчетливо понимал, что сделанный прогноз есть истина — истина в последней инстанции. Джинн не лгал мне, и он, разумеется, мог ошибаться, но вероятность ошибки была такой же малой, как концентрация золота в капельке морской воды. Люди тоже прогнозируют, но этот процесс отчасти подобен гаданию на кофейной гуще, отчасти заказному роману с концовкой в стиле «хеппи-энд». Если прогноз касается вещей серьезных, определяемых миллионами факторов, которые мы не в состоянии учесть, приходится делать селекцию, отбрасывать то, что кажется неважным, и оставлять один параметр из тысячи. С подобным выбором компьютеру не справиться, это неалгоритмизируемая процедура, доступная лишь человеку, а человек — увы! — необъективен. Над ним довлеют приязнь и антипатия, преданность неким идеям, догмам и вождям, вера в одни авторитеты и неприятие других. Такова людская природа, и ее не изменишь! А значит, принцип «нравится — не нравится», «верю — не верю» влияет на отбор — ну а каков отбор, таковы и результаты. Компьютер в данном случае — отвертка: повернешь направо — затянешь адский болт, повернешь налево, выйдет райское послабление.