Прихожу в себя.

Немного привыкаю к нагрузке на тело. Невесомости больше нет. И надо хотя бы пару минут дать сознанию отойти от шока обычного притяжения планеты. Увы, побочное явление.

А теперь выход.

Да, я задерживаюсь. Пока вернулся на звездолёт арахнидов. Потом пройти послеполётную подготовку, без этого никак. Не выпустит капсула, если полностью не отработаешь всю процедуру возвращения истребителя на свой носитель.

Нет, инструктор конечно, может экстренно прервать занятие и вообще всех курсантов выпустить из тренажёров, но врачами это крайне не рекомендуется делать. Увы, но ни сами люди, ни разработанная ими техники, не столь совершены, чтобы всё происходило без последствий для организма и умственного состояния разумного.

Всё. Крышка тренажёра пошла вверх. Теперь можно и размяться.

Встречает меня сильно поредевший строй. И лица обречённых ребят и двое просто с измученными физиономиями, в грязных испачканных комбезах, а главное, как от них, о боги, попахивает.

Рухи со своим неразлучным корешком. Ну, кто бы сомневался! Остальные шестнадцать курсантов, увы, в реанимации, а за жизнь одного из них, сейчас борются врачи.

Встаю.

Миха подхватывает меня своими манипуляторами, и осторожно помогает опуститься на металлический пол тренажёрного зала.

Перевожу дух.

Всё-таки и для меня очень тяжело дался этот бой. Пускай и неопытные пилоты, но количество очень часто давит качество.

Выпрямляюсь, а потом спокойным шагом прохожу вдоль молчаливого строя. Заглядываю каждому в лицо. Смотрю в глаза, а там такой переполох из разных мыслей и чувств. Все считают меня безжалостным монстром!

А почему я, собственно, кого-то должен жалеть? Жалость – профессионализму не советчик. Всё через боль. Как бы я им ещё доказал, что чтобы работать даже на тренажёрах в полном доступе, нужен скафандр, чтобы просто пережить нагрузки. Вот теперь будут знать.

Да и надо было упрямых через беспредельную боль пропустить, чтобы они своё упрямство в нужное русло направили. Например, чтобы, хотя бы под конец учёбы, своего учителя просто ранить в учебных боях. Вот есть эта злость, обида за унижение, а вот теперь надо разжечь в их душах желание до меня добраться, но только в бою на истребителях. И этот шанс я им не раз ещё предоставлю!

Перекатываюсь с носка на носок, стоя перед строем… думаю.

Но пора ставить задачи. На сегодня, пожалуй, хватит воспитательного процесса.

– Надеюсь, демонстрации, чего вы стоите пока как пилоты, господа чемпионы, вам доходчиво объяснили. И ещё. Я не собираюсь из вас готовить простое тупое мясо. Но и не могу идти путём классическим, которым меня учили мои инструкторы. Значит, слушать всем приказ. На сегодня тренировочные полёты отложим. Организовать получение на складах того имущества, которое я указал. На будущее, больше ваших выкриков из строя я терпеть не намерен. Моё время очень дорого и отвлекаться на всякие глупости я не собираюсь. Лейтенант, договориться с медчастью об аренде тридцати семи капсул для обучения. Разгон и всё такое, за счёт флота. Шутки кончились, начинается настоящая учёба. Все данные по курсантам, об их возможностях, после проведения медицинских тестов, мне на стол. Разбейте эскадрилью на четыре группы. Поставьте своих людей ими командовать. Теперь, распорядок на ближайшую декаду у нас будет следующим, для каждой группы: два дня обучение, день практика, день отдых, совмещённый с полётами здесь на тренажёрах. И насчёт нахождения в казармах всё то время, пока не сможете все мне сдать зачёты. Я не шутил. Лейтенант, размещение людей, на вас. Работайте!