– Связь у всех есть. Не молчим, общаемся друг с другом. Заметил движение – тут же оповести! И не просто: «вон там справа, вижу кто-то лезет!» А: «движение на двенадцать часов, расстояние сорок шагов, ориентир – поваленная сосна, у корней». Вот как-то так, – выдал он последние инструкции. – Не торопитесь! Не ломитесь вы вперед, времени у нас вагон! Сделал пару шагов, присел, замер, осмотрелся. Подождал. Тихо? Снова два шага вперед. Профиль – ниже, движение на полусогнутых, где нужно – на коленях или ползком! Ориентируйтесь на соседа, держите одну линию. Вперед не вырываться, но и не отставать. Иначе в цепи появятся разрывы, и сосед просто не сможет вас вовремя подстраховать при контакте.

Сам Добрынин шел в первой цепи, в самом центре, держаться старался у самой железнодорожной ветки, имея ее как ориентир. Оно конечно понятно, что задача командира – вперед не лезть, из задних рядов работать, подразделением управлять, координировать. Но все же уник – серьезный козырь. Пусть лучше по нему отработают, чем по кому-то из пацанов. У него шансов уцелеть гораздо больше.

Двинулись. Мягко зашелестела под ногами мокрая листва, глухо затрещали мокрые сучки, посыпались на землю капли с мокрых кустов… Добрынин мысленно перекрестился. Слава богу… Дождь ночью прошел, намочило опавшую листву, ветки, кустарник, слышимость в разы уменьшилась. Крадешься, аки тень в ночи… К тому же и лес голый стоит, пространство между деревьями далеко просматривается… В летнем лесу видимость снижается порой до десяти-пятнадцати шагов, в упор. А сейчас – вполне метров на сорок-пятьдесят видно… Удобно работать!

Контакты начались минут через пятнадцать, когда цепь продвинулась метров на пятьдесят, создавая буфер, освобождая ремонтникам достаточно пространства для начала работы.

– Движение на одиннадцать! Метров тридцать! Завал там, сразу слева от полотна… Бурелом! В самой куче сидит! – донеслось из наушника.

Это Батарей. Глазастый какой, не зря же – разведка…

– Достать сможешь? – медленно опустившись на колено, спросил Добрынин, высматривая меж деревьев обозначенный Пашкой бурелом. Батарей шел соседним в цепи, справа, а это значит, что искомый завал прямо по курсу.

– Нет. Не вижу больше. Сдвинулся.

Данил тоже сейчас никого впереди не видел – один только лес и все.

– Контакт на два часа! Двое! Правый фланг! – практически сразу, перебивая передачу Пашки, послышался чей-то незнакомый голос. – Метров сорок… вижу четко, готов стрелять.

– ПБС есть?

– «Винторез».

– Отлично. Давай.

– Есть, работаю.

«Винторез» – это хорошо. «Винторез» – это гораздо лучше ПБС, который хоть и называется прибором для бесшумной стрельбы, однако только рассеивает звук выстрела, но не глушит полностью. «Винторез» – это тишина и спокойствие. Раньше времени лучше шум не поднимать. Противник слышит, что где-то там, впереди, метрах в двухстах, уже с час как работа кипит. Поезд шумит дизелем, люди покрикивают, металл звенит… Но вперед они не двигаются, организовали засаду, сидят на месте и ждут, разумно оставляя эту инициативу противнику. И, невольно концентрируясь на далеком шуме, вслушиваясь в него, гадая, что же там впереди происходит – они при этом упускают шум ближний…