— Если желаешь, подожди наверху. Кто-нибудь из девиц поможет скоротать время.

— Это лишнее. До вечера.

Нет, Виктор вовсе не считал себя обязанным хранить верность покойной Голубе. Будь обстановка иной, может, и воспользовался бы предложением, но только не здесь. И ведь странное дело: вроде как здоровый организм, здоровый мужик, но вот об этой потребности отчего-то забыл напрочь. Впрочем, сейчас им владели совсем иные желания. Он прекрасно понимал, что в оставленном земном мире его, скорее всего, сочли бы психически больным человеком, нуждающимся в реабилитации. Счесть-то, может, и сочли бы… да только никто палец о палец не ударил бы. Помнится, с войны, как бы ее ни называли некоторые, он тоже вернулся не в лучшей форме, однако до его душевного состояния никому не было дела.

Вечером он увидел того, о ком говорил трактирщик. Как есть пропойца. Мужичок уже за пятьдесят, с встопорщенными, давно не стриженными и немытыми волосами, клочковатой бородкой. Одет в откровенное рванье. Смердит от него так, что рядом находиться невозможно. Виктор вынужден был признать: с каким бы пренебрежением он ни говорил о вечно грязных западниках, до этого старичка (или не старичка, бог весть) им далеко. Интересно, а как с ним имели дело купцы? Или ради такого случая он приводил себя в порядок? Ладно, поглядим, что он собой представляет, и тот ли это, кто нужен.

— Здрав будь.

— И тебе здравствовать, — испуганно проблеял мужичок при виде подошедшего и нервно сглотнул. Ну не без того. А впрочем, кто его сейчас не испугается? Не обделался, и то ладно. — Ты мною интересовался?

Старик нервничает, голос дребезжит. Как видно, организм требует свое, а тут такое дело… Может, снова Авось улыбнулся, так что надо сдерживаться, а это трудно, ой как трудно, эвон весь трясется, как осиновый лист на ветру.

— Я, — присаживаясь, проговорил Виктор. Видя, что из пьяницы собеседник никакой, — похоже, сейчас самый пик запоя, — попросил пива. Градус там невелик, зато трясти толмача будет куда меньше. — Ты пей. От кружки тебя не опрокинет, а вот голова станет соображать лучше.

Да-а… К кружке припал, словно мучимый жаждой путник в пустыне, наконец добравшийся до вожделенного источника воды. Великое дело опохмел. Будь кто другой, ему бы это, скорее всего, не помогло, но этот уже в той стадии, когда для опьянения много не нужно, принял малость — и уже косой. Так что пиво произвело эффект практически сразу. Трясучка прошла как по мановению волшебной палочки. Мужичку даже похорошело немного. Ничего страшного, легкий хмель в голове ему только на пользу, способствует просветлению мозгов. А вот продолжать лучше не стоит, потому как окосеет окончательно. Глазки горят, но Виктор не собирается ему потакать.