После той ночи он буквально преобразился. Его просто переполняла энергия, и он с удвоенным усилием взялся за воплощение в жизнь своих планов. Одного мимолетного взгляда на Смеяну было достаточно, чтобы эта энергия начала бурлить, а мысль о том, что Бояну осталось недолго, вообще заставляла всего трепетать. Грешно ждать чьей-то смерти с таким нетерпением. Порой на него накатывало чувство вины и мучили угрызения совести. Но не сказать, что подобные сожаления могли удержаться в его голове надолго. В конце концов он сделал все от него зависящее, чтобы спасти жизнь Бояна. Да, можно было реально ее спасти, а не доставить израненного человека, чтобы он умер на руках близких, но это была глупость, непредусмотрительность, все что угодно, но не злой умысел или трезвый расчет.

Когда Смеяна уехала в сопровождении брата покойного боярича, Виктор вдруг полностью осознал, что это все, конец. Она была с ним только раз, и, как сказала, была вся без остатка. Это все, что она могла дать ему и, судя по всему, взять себе. Отдайся она ему просто так, во исполнение своего слова, он все одно сделал бы это. Заявлять самому себе, что такого ему не надо, и удержаться от подобного соблазна — вещи абсолютно разные. Когда тебя переполняют чувства на протяжении длительного времени, ты просто не способен отказаться. Иное дело, что порой случается так, что твои ожидания не оправдываются и тебя охватывает разочарование. Но вот он разочарован не был. А главное — то, что сказала Смеяна. Он не был ей безразличен, это не было простым исполнением обещания, она сама желала этого и не из-за похоти. Тут еще и бабка Любава выступила в роли истопника и подкинула пару поленьев, когда, не подумав, напомнила о том, как Смеяна своей грудью кормила Неждану поначалу и продолжала кормить, когда малышку забрали в дом Бояна, едва узнала, что малютка — дочь Добролюба.

С отъездом Вяткиной Виктор вновь изменился, вот только не в лучшую сторону. На него часто накатывала апатия, и он забрасывал заботы, связанные с переездом, пуская все на самотек. Однако дела все равно двигались вперед, и силой, заставляющей его делать хоть что-то, была дочь. Потетешкавшись с Нежданой, Волков возвращался к подготовке, но задора и огня уже не было. Все время после отъезда любимой он походил на тягловую лошадь, тянущую тяжелогруженую повозку и понукаемую возницей.

В немалой степени снаряжение кораблей и людей в дальнее странствие легло на плечи Богдана и Беляны, которые были теперь заинтересованы в отплытии лично, поэтому старались не за страх, а за совесть. Наличие второго корабля во многом снимало сложности по комфортному размещению нуждающихся в этом детей, стариков и беременных женщин (несмотря на строгие наставления Виктора, таких было три). Ничего, бог даст, все срастется, как надо. Так вот, эта пара тоже изъявила желание отправиться в дальнее путешествие и никаких возражений слушать не хотела. Вообще-то Виктор ни разу не был против, тем более что на «Вороне» будет находиться и их лекарка. Волков твердо решил не допустить гибели даже одного человека, а потому все рекомендации лекарки и бывалых моряков выполнялись неукоснительно, невзирая на лишние затраты.