И тут входные двери разошлись, впуская в себя тройку киборгов. Деловито семеня суставчатыми ногами ремонтники, больше походившие на мутацию осьминогов с гигантскими пауками, устремились к воронке. На ходу активируя монтажные манипуляторы с зажатыми пластинами стальных заплаток и наливающихся энергией плазменных резаков.

Воспользовавшись заминкой безумцев слегка растерявшихся от появления нового врага собиравшегося устремиться к месту которое им велели защищать, Немезис молнией проскочил между людьми, и с разбегу нырнул в воронку. Приземлившись, сразу же откатился в сторону и стал в стойку ожидая погони. Послышавшаяся сверху возня и разочарованный рык безумцев, часть которых толкалась у края воронки, а часть пытался остановить киборгов деревянными дубинами.

Мелькнуло красное рубище и перед Немезисом приземлился самый проворный обезумевший. Приземлившись с грацией кошки, человек обнажил клыки, и перекидывая из руки в руку стальной прут, закружил вокруг Немезиса выбирая удобный момент для броска.

— Сержант!? — сквозь кровавые потеки своей и чужой крови, слипшиеся волосы и опухшие от синяков и ран, Немезис едва узнал ветерана, — Игнат, ты меня слышишь?

В покрытых пеленой безумия глазах промелькнула искра понимание, но тут же уступив место кипевшей ярости, что выплеснулась наружу мощным рыком и стремительным броском. Парировав удар блоком, Немезис захватил руку в зажим и перехватив замах другой, подтянул взвывшего ветерана к себе. Всматриваясь в глаза в глаза, громко заговорил:

— Очнись сержант! Возьми себя в руки! — усиленный динамиками броне костюма голос разлетался по залу громовыми раскатами, и перекрывая шум усиленно гудевшей вентиляции, основательно оглушил бедолагу, — Ты же человек! Собери волю в кулак и освободись!

Тело как-то обмякло, в глазах промелькнула искра узнавания, опухшие губы попытались произнести слова, но шепот замер с кровавым кашлем и сержант потерял сознание. Бережно опустив тело ветерана на пол, Немезис прислушался к показаниям имплантантов, тут же оживших бегущими по виртуальному обзору строками и показаниями: раны тяжелые, но человек будет жить.

Оглядевшись, Воин едва смог узнать помещение, где он оказался: облицовочный пластик стен тепло серых тонов сейчас чадил многочисленными язвами плазменных попаданий; уцелевшие плафоны освещение искря замыканиями свисали на развороченных креплениях.

Осторожно перешагивая останки людей, которых с трудом можно будет опознать по кровавому фаршу останков, Немезис вошел в камеру. Заглянув во внутрь, тут же себя одернул: вырвавшейся на свободу «матке» тут делать нечего.