За столом Труммер мало чем интересовался, только краем уха прислушиваясь к ведущимся разговорам. Как-то боевые проблемы и все здешние заморочки отошли на задний план. Не получивший должной разрядки организм мужчины пытался настойчиво отыскать причины тех отношений, которые вот уже третью ночь складываются с Азой. Красавица возбуждала всё больше и больше, но расставаться с девственностью не спешила. Словно зациклилась на своей непорочности, считая её наибольшим и самым вожделенным чудом здешнего мира. На замечания, что надо давно сжигать людишек, сомневающихся в богине, вполне резонно приводила пример данной миссии:

– Ну сожгла бы я женщин бортников. И что из этого? Пришлось бы галопом убегать от пауков-шелкопрядов, и не оказалось бы, чем поджарить архимагов герцога Шескли! И всё по той причине, что ты не можешь сдержаться от съедающей сознание похоти? Животное!

– Зря… я ведь сдерживаюсь… как видишь…

Но так он ночью отвечал, а сейчас только одно воспоминание об этом испортило настроение начисто. И хорошо бы, коль маркиза боялась нарушить распоряжения куратора Дутте о строгом сохранении девственности. А то ведь создавалось мнение, что девушка издевается над парнем и ей именно это всё больше и больше нравится. Конечно, зов тела и чувственные инстинкты обязаны сделать своё, рано или поздно любое женское тело откликнется на ласку и разрешит перейти на следующую ступень страсти и удовольствий. Но тем, кто на этой ступени ещё не бывал, гораздо легче оставаться на первом уровне.

И что ещё волновало Поля, так это сложившиеся отношения вообще. Какие-то они были зыбкие, ненастоящие. Несмотря на заявление Азы, что они супруги, подсознание этому не верило, считало игрушечным, притворным фарсом. В то же время никак не удавалось разобраться в личных чувствах. Любовь это или просто страсть с привязанностью? Истинное ли это влечение или непомерная тяга молодого мужского самца к сексапильной, ударно воздействующей на гормоны самке? И не рождается ли нежность, бережность в каждом прикосновении по причине банальной уверенности, что Аза ни прижать себя не позволит, ни тем более воздействовать в какой-то момент естественной мужской силой? Кстати, именно эта уверенность, возникшая подспудно, в подсознании, всё больше и больше не давала покоя:

«Странно и дико, но я почему-то уверен, что в банальной драке мадемуазель Рейна меня изобьёт. А с какой стати? Из какого анализа действий вдруг родилась эта уверенность? – Всё-таки он привык доверять своим предчувствиям, которые до сих пор верно предвидели опасности и частенько выручали в сложных обстоятельствах. – Ведь анализа как такового не было. Куча разрозненных странностей не в счёт. И вот именно сейчас моя чуйка мне настойчиво шепчет, что физически я слабей. Как такое может быть?… Может, это из-за её уникальной схожести с дэмой? А та ведь меня избивала лично! Да и чуть вообще не удушила… Может, поэтому страх боли распространяется на образ другой женщины?…»