Середа убрал перепонку на входе в салон и усадил Варю на заднее сиденье — Даны нигде не было видно. Сел рядом и сказал:

— Трогай!

Гумм-на-Взат ухмыльнулся и взял с места.

— Господи, — прошептала Варя, — неужели я снова с тобой?

Две слезинки сбежали у нее по щекам, но девушка зажмурилась и приказала себе не плакать.

У эмбриодома машина остановилась и высадила пассажиров. Охрана из боевых роботов и живых космопехов деликатно отошла в сторонку. У лесенки, ведущей в дом, остался один Ур.

— Вот здесь ты будешь жить, — показал ей на свою резиденцию Середа. — Прошу!

Варя взбежала по ступенькам и остановилась в восхищении.

— Как здорово! — воскликнула она. — А мебели совсем нет? Не расставили еще?

— А ты сядь, — предложил ей, улыбаясь, Координатор.

— Куда?!

— На диван!

И Виктор стал падать спиной, ощущая холодок опасения: вдруг не сработает?! Сработало. Пол поднялся, формируя мягкий диван. Выгнулась спинка, растопырились подлокотники.

— Сказка! — восхитилась Варя. — Я о таком только читала… До войны.

Она отбежала к другой стене, изящно присела — и ей навстречу устремилось пухлое кресло.

— Ой, как здорово! — воскликнула девушка и бросилась по лестнице наверх. Вскоре ахи и охи донеслись до первого этажа.

Середа внимал девичьим восторгам, и его улыбка понемножку таяла. Не этого он ждал. И не на это надеялся. Он вез Варю не к дому, а к себе. И рассчитывал на повышенное внимание к своей персоне, а не к чудесам эмбриотехники. Куда только радость девалась? Как в окаменевших деревьях органика замещается кремнием, так и его подъем заместился тоской. А тут и раздражение пожаловало…

Набегавшись, Кутейщикова вернулась и упала на диван.

— Здорово! — выдохнула она и лукаво глянула на Середу. — Ну, и как ты без меня поживал? Не изменял?

Середа очень хотел сказать «Конечно нет!», но то ли раздражение мешало лгать, то ли честность вдруг проснулась, а только он взял да и ляпнул: