– А женщин?

– Ну Гроб, ну зачем такое вообще спрашивать, тут и отвечать-то нечего.

– А девочками я торгую?

– Девочками?! Шутишь, что ли?!

– Какие тут могут быть шутки – все очень серьезно.

– Слушай, давай я лучше к котловану сбегаю, что ты ни спросишь, я ничего дурного о тебе говорить не стану, я же тебя уважаю и все такое. Можно? Я быстро вернусь.

– Ты будешь сидеть, слушать и отвечать.

– Само собой, не подумай плохого, – гибко подстраиваясь под сильно пугающего его собеседника, выдал Кислый. – Что ты еще хотел спросить?

– Я хотел задать тебе простой вопрос. Очень простой. Ты не против?

– Нет, конечно, хоть десять.

– Десять? Благодарю, Кислый, мне импонирует твоя щедрость. Итак, все, в кого я ни ткну пальцем, прекрасно знают, что я ни при каких обстоятельствах не связываюсь с женщинами и детьми. Вообще-то я много с чем не связываюсь, но эти два предельно простых правила запомнить легче всего. Ты со мной согласен?

– Само собой, у нас каждая собака знает, что у тебя принципы.

– Вот именно – принципы. Так ответь мне, Кислый: зачем вы меня так настойчиво искали, доставали со всех сторон, нервы трепали, на друзей моих давили, уговаривая разобраться с этой девочкой и человеком, который ее защищает?

Жирный пискнул истязаемым садистами бурундуком и стал выглядеть еще более жалко, чем прежде, что до этого казалось невозможным. Чуть ли не пуская крокодильи слезы, он, шумно втянув в себя сопли, торопливо заканючил:

– Ну зачем ты так, Гроб, я ведь тут ну вообще ни при чем, ты же сам знаешь.

– Да, знаю. Но понимаешь, мне необходимо с кем-нибудь поговорить. С кем-нибудь из вас. Для меня это важно. Так уж получилось, что Скат умер. И Султан тоже покинул наш мир. С Черняком нехорошо получилось, я не сумел сдержать в себе негативные эмоции, раздражал он меня, не люблю прилипчивых и одновременно лживых. Да и что мне еще оставалось, ведь без этого получается, что я будто в гости на блины сюда зашел, даже не тронув никого. В принципе можно было вместо него убить тебя – не такая уж дрянная идея, но Черняку голову уже не вернешь, так что отвечать придется именно тебе. Или ты против?

– Гроб, как брата тебя прошу, давай по-человечески разберемся, ну вот при чем здесь я? Ты же знаешь, я у них ни разу не при делах, я просто Нагану много должен. У них, в Полисе, на барыгах все держится, там система такая, что всех на бабки ставят, а потом досуха доят. Если попал на бабло, делай то, что говорят, вариантов вообще нет. Вот и получается, что Наган мне говорит, я делаю. Скат человек Нагана, и Султан тоже, они мне сказали, что я должен здесь туман ставить, ну я и ставлю по восемь раз в день. Я ничего другого не делаю, только кисляком занимаюсь. Ведь это все, что я умею. Вот какой с меня спрос? Гроб, на мне только туман, я вообще знать не знаю, что тут у вас за дела, мне никто ничего не рассказывает.