— Почему такой вывод по флоту? Из‑за письма кайзера?

— Не только, — ответил я. — У американцев слишком большое превосходство в кораблях. Ставить на пути их флота свой — значит его потерять. Мы, конечно, поможем, но сильно положение не изменим. Я бы на выходе из Гибралтара поместил в засаде с полсотни подводных лодок. При удаче можно ополовинить американский флот. Не во время битвы, а когда пойдет домой.

— Но почему не ударить ими во время сражения?

— Акустики засекут шум винтов, особенно если лодок будет много. Такой флот, какой будет у американцев, не так‑то легко расстрелять. Лодкам даже не дадут занять позиции и забросают глубинными бомбами. Наверное, и они потопят несколько кораблей, но большого ущерба не нанесут. Вот из засады — другое дело.

— Плохо ничего не знать, — пожаловался он. — Нужно многое учить, а времени не хватает. Знаешь, отец мне казался вечным. У нас мужчины в роду умирали поздно, а ему было всего пятьдесят пять. Это все трон: если бы на отца не взвалили это правление, он бы еще долго жил.

Глава 29

Глава 29

— Сеньор! — сказал открывшему дверь мужчине пожилой рыбак. — Вы обещали заплатить! Он пришел!

— Сколько кораблей? — спросил с небольшим акцентом приезжий.

— Да разве их сосчитаешь! — воскликнул рыбак. — Корабли повсюду!

— Держи, — сказал приезжий, сунув в протянутую руку рыбака несколько смятых купюр, после чего скрылся в доме и вернулся уже с биноклем.

Снятый домишко стоял на окраине Бенсу в километре от берега, поэтому ему понадобилось минут десять на ходьбу. Бинокль оказался не нужен. Этот городишко Испанского Марокко стоял на берегу в самом узком месте Гибралтарского пролива, где до противоположного берега было немногим больше десяти километров, и он без бинокля видел десятки боевых кораблей, которые, выдерживая дистанцию, шли и шли один за другим. Немного постояв, мужчина вернулся в дом, достал рацию и подключил к ней провод антенны. Включив передатчик, он дал прогреться лампам и нажал на кнопку. Агент мог принимать инструкции, но ни ключа, ни голосовой связи у его передатчика не было, а при нажатии одной–единственной кнопки кратковременно излучался сильный специальный сигнал, который из‑за кратковременности нельзя было запеленговать. Но тем, кто его сюда послал, этого было достаточно. Круглосуточно дежурившие в одном из центров связи разведки Генерального штаба радисты получили сообщение о том, что американский ударный флот вошел в Средиземное море. Через полчаса об этом знали все, кому это было нужно, а еще через час в морское министерство прибыли несколько высших офицеров флота. Встретил их статс–секретарь адмирал Гюнтер Льютенс.