Перед лестницей в подвал Гордеев поднялся из коляски и, на костылях, ловко спустился вниз. Ходить он уже мог, как Каверин и обещал, позвоночник восстанавливался быстро, но все ж на ногах пока чувствовал себя неуверенно.

В подвале было оборудовано несколько камер, которые сейчас пустовали. Взятых этой ночью пленных мы разместили в наскоро сооруженном лагере, здесь они всё равно бы все не поместились. Поэтому господин Крик сидел в одиночестве, не считая, конечно, охраняющего его клона, который, с закрытым маской лицом, расположился рядом с камерой и что-то читал с экрана телефона. При виде нас, боец спрятал гаджет и поднялся. На «кротах» не было никаких знаков отличий, кроме нашивки с логотипом «Структуры» в полевом исполнении и небольшого номера, прикрепленного на рукаве. Этот носил семьдесят шестой.

— Саша, иди перекуси, — отпустил его Гордеев. Передав мне ключи, боец козырнул и вышел.

Я открыл решетчатую дверь, взял два стула и поставил их в камере, возле входа. Мистер Крик был невысок и лыс. На вид ему было лет пятьдесят, хотя из-за немытой физиономии и бессонной ночи он мог казаться старше. «Председатель» лежал на кушетке, но при нашем появлении сел, спустив босые ноги на свои ботинки. На нем были серые, камуфляжные штаны и темно-зеленая майка.

Гордеев опустил седалище на один из стульев и несколько секунд молча рассматривал пленного. Я просто стал рядом, облокотившись об решетку. Крик тоже молчал, посматривая то на меня, то на Диму. Выглядел он спокойным и уверенным.

— Мы слушаем вас, господин Крик, — наконец произнес Гордеев по-русски.

— Что именно вы хотите услышать? — Поинтересовался тот, произнося слова правильно, но с характерным американским акцентом.

— Где и как возникла идея создания «комитета национального спасения», кто финансировал проект, по какому принципу набирался персонал и, главное — какова цель?

Пленный усмехнулся, почесал себе затылок, смотря в пол, потом снова поднял взгляд на Гордеева.

— Если я расскажу все, вы меня отпустите?

— Из-за вашей деятельности разрушено государство. По разным оценкам, погибло от несколько десятков до сотни тысяч человек. Я уже не говорю про изнасилованных женщин и замученных в рабстве людей, — доходчиво сообщил ему я. — И после этого вы хотите, чтобы мы вас отпустили?

— Тогда я не вижу смысла ничего рассказывать, — нагло усмехнулся он, смерив меня наглым взглядом.

Достав пистолет, я прострелил ему ногу.

— Jesus Christ! — вскрикнул он, схватившись за голень и повалившись на пол.

В закрытом помещении выстрел прозвучал очень громко, в голове возник легкий звон. Гордеев негромко выругался, тряхнув головой. Дав пленному немного отойти от шока, я расстегнул карман разгрузки, в котором лежал ИПП и кинул его ему на пол.