Окошки абонентов сети Скайп показывали стандартные пиктограммы "Анонимусов", свидетельствуя, что участники видеоконференции на трех персон — крайне застенчивые и скромные люди, не желающие "светить" своими физиономиями в насквозь дырявой общественной сети.

— Вы можете сами с ней поговорить, сеньор Лавлес! — Послышался женский голос, искаженный вокодером, из-под логотипа анонимуса женского пола, относительную индивидуальность которому обеспечивали только круглые очки и две косички.

— Мэй! — Мужской голос. Пиктограммка мужчины с усами.

— Сеньор Лавлес! Я так рада вас слышать! Я так рада, что с вами все хорошо! Ой…

Шеньхуа выложила на журнальный столик перед Мэй первую пачку американских стодолларовых банкнот.

— Что такое, Мэй? — Всполошился мужской голос

— Ничего-ничего, сеньор Лавлес! У меня все в порядке. Все замечательно. Меня кормят, поют… Ой… — На стол легла вторая пачка. — И так любят, так любят!

— Мэй, тебя к чему-то принуждают?

— Ой… Ни-ни-ни! Я сама! Честно-честно. Ой…

— А почему ты ойкаешь?

— Это она вас продает, сеньор Лавлес! — Помигали рамкой очки с косичками. — Думаю, уже тысяч сорок-пятьдесят набежало!

— Дура очкастая! — Возмутилась Мэй. — За такие копейки я ни за что не продам дона Диего… Ой. Ой. Ой… Вау!

— Хм… — Мужской голос. — Я рад, что преданность ко мне стоит гораздо дороже сорока тысяч. Роб… сеньорита, сколько там набежало, как думаете?

— Семьдесят тысяч, сеньор Лавлес! — Уверенно определил женский голос.

— Ух ты! — Восхитился мужской голос. — Семьдесят тысяч! Очень неплохо, Мэй! А учитывая, что ты и у меня в поместье немного заработала…

— … и минус то, что она должна мне за обучение. — Добавил женский голос.

— Ро… моя дорогая, поверь, деньги — не самое главное!

— Да, сеньор Лавлес! — Покорно согласился женский голос.

— Ой… ой… ой…

— Хм, Мэй! Должен сказать, что я очень… ОЧЕНЬ за тебя рад!