Никогда еще монаху не было худо так долго.

Кедла, ее приспешники и терлиагские моряки хором обещали, что скоро ему станет лучше.

Они лгали. Легче ему не стало. Даже когда «Егоза» встала на якорь в Аль-Стикле у самой оконечности Фиральдии, Свечка все еще не отходил от леера, чувствуя себя просто ужасно. Дальше на восток терлиагцы забираться не рискнули.

В восточных водах Родного моря попадались пираты. Вдобавок датеонцы и апарионцы весьма ревностно отстаивали свои права и постоянно сражались даже друг с другом.

В Аль-Стикле пришлось задержаться надолго. Отправиться на восток большому отряду было трудно и дорого. Бесчисленные набожные паломники и кровожадные искатели приключений хотели успеть в Святые Земли – поучаствовать в величайших событиях своей эпохи.

– Можно подумать, тут не обошлось без сверхъестественных сил, – пробормотала Кедла во время совместной молитвы.

Совершенный фыркнул. Он еще недостаточно долго пробыл на твердой земле и не успел вернуть себе доброе расположение духа.

– Конечно не обошлось! Ты что, не заметила?

Несколько раз на «Егозу» являлась госпожа Надежда.

Кедла покраснела. Увидев это, совершенный поразился: неужели между Надеждой и Вдовой были плотские отношения?

Теперь стали понятны некоторые странности, хотя переварить такое ему было все равно сложно. Допустить это монах мог лишь теоретически.

– Неважно.

– Совершенный, вы слишком великодушны. – Кедла ненадолго смолкла. – Я… Я не могу ничего с собой поделать.

– Давай не будем об этом, – отозвался Свечка и тоже замолчал. – Она ведь и на меня так же действует, а я-то стар как мир, да и желаний таких никогда не испытывал. – (А вот Кедла испытывала, с самого начала.) – Просто испроси благословения у света.

Их посещала не только Надежда – в море вокруг «Егозы» иногда кружила огромная птица с поврежденным крылом. Несколько раз брату Свечке казалось, что за кораблем кто-то следует под водой. Самому-то ему в его плачевном состоянии было почти все равно, но он рассказал об увиденном матросам, и терлиагцы переполошились.

В Родном море подобных тварей не водилось.

– Наверное, мы угодили в гораздо более грандиозную историю, чем можем осознать, – заметила Кедла.

Брат Свечка согласно кивнул. Сам-то он в этом не сомневался.

Как бы ему хотелось, чтобы добрый Господь хоть иногда вмешивался в дела своих последователей.

Ему не нравилось чувство страха. А внимание Ночи, в особенности тех ее слуг, которых церковные догмы провозглашали выдумкой, пугало, и еще как.