Она грустно улыбнулась. «Мне бы хотелось отправиться вместе с тобой. Я знаю, что тебе этого хочется».

На ум ему пришло сразу же с десяток ответов, но каждый из них был немного фальшивым. Затем он сказал: «Да, мне этого хочется».

Она отпустила его, и они пошли дальше. «Я знаю, как ты относишься ко мне», сказала она.

«Думаю, я это понял».

«Понимаешь, я — не бескрайний холодный разум, спустившийся со звезд. Я тоже человек, Джон».

«Ты больше, чем человек». Он всегда знал, что она должна была о нем всё знать. Обычные люди и их эмоции были для нее прозрачны, как стеклышко. Все усилия, которые они предпринимали, чтобы защититься от этого, сохранить в тайне свои мысли и чувства, были абсолютно бесполезны. Для Джейд они действительно были похожи на оконные стекла. И его душа была раскрыта настежь и доступна ее взгляду, словно рыбка в аквариуме.

«В некотором отношении, мне хотелось быть такой — о, Джон… но это не значит, что я не знаю, что такое любовь… даже не то, что бы я тебя не любила».

Он покачал головой. «Тогда я не понимаю, в чем дело». Он пытался почувствовать хоть какую-то надежду в этом отказе. Что она имеет в виду? Забавно, как люди всегда цепляются за надежду.

«Не думаю, что смогу это объяснить. Нет, правда. Прости за то, что делаю тебе больно. Но я чувствую…»

«Что?»

«Чувствую себя несчастной из-за этого. И это очень печально. Мне хотелось бы тебе это объяснить. Надеюсь, однажды ты сможешь это понять… но, пожалуйста, не сердись на меня».

А могло ли ей быть больно, оттого, что чувствовал он? Возможно, ее чувства и ощущения лежали где-то за гранью его представлений и даже воображения. Нет — как она сказала, она не была холодным интеллектом откуда-то со звезд. Она не была машиной, или каким-то монстром. Даже монстр Франкенштейна обладал какими-то чувствами — Джон читал эту книгу, а не только видел фильмы о нем. Он вспомнил, каким отвергнутым тот себя почувствовал, когда пытался сближаться с людьми. Что касается Джейд, возможно, ее чувства были даже глубже его, более сложными, но, безусловно, они у нее были.

«Ты должен вернуться обратно», сказала она, «а я должна остаться здесь. Теперь все изменилось».

«Но как я могу?»

«Подойти ко мне, Джон. Пожалуйста, подойти».

Он подошел к ней, как-то нерешительно. Она протянула к нему руки и обняла его. В жизни он готовился ко всему, обучался боям и многому чему другому, но к такому он готов не был. Зачем он влюбился в девушку, которая по определению ему не ровня? Не ровня вообще никому. Он обнял ее. Она была меньше его ростом, но он чувствовал, какая она сильная.