– Могли бы и быстрее шевелиться, – заметил Бейнит, нагоняя начальника, даже не подумавшего сбавить ход или спрятаться от далёких выстрелов. Впрочем, тут докер прекрасно понимал бригадира. Сам недавно с действительной пришёл и «своих» видел издалека. А ветерана далёкой пальбой не напугаешь.

– Тоже ж живые люди, – индифферентно заметил бригадир, почесав обломанным чёрным ногтем кончик заострённого уха. – Думаешь, охота им под пули лезть?

– Мы тоже в огонь идти не хотели, – буркнул орк. – Но уж приказ выполняли, как положено. А эти… тыловые!

– Хорош ворчать. – Нахмурился бригадир и соплеменник Бейнит. – Война кончилась. Все мы теперь тыловые.

– То так. – Вздохнул рабочий, стирая рукавом заливающую лицо воду. – А всё ж у нас злости до драки было больше.

– Молодой ты ещё, хоть и фронтовик. На войне за свой дом бились. А здесь «серым» за что ложиться? За склады толстосумов? – Бригадир покачал головой и, чуть помедлив, махнул рукой. – Ладно, кончаем трёп. Что у тебя с третьим трюмом этого ингланца?

– Так, Ирм – косорукий, грохнул паллету на крышку, а она возьми да и просядь. А там восемь тонн… как кулаком врезали. Замок вырван, петли к демонам. Сейчас ребята Сивого её меняют.

– Это же еще часов пять потеряем. Что капитан?

– Капитан… капитан-то ничего. Сам знает, что у него не океанский грузовоз, а корыто деревенское. Пальцем ткни, ржой осыплется. А вот карго-мастер ор поднял, только держись. Всё грозил на нас расходы повесить.

– Ну да, ну да… а то, что крышка должна свободно до сорока тонн груза на себе держать, он забыл от огорчения, наверное? – фыркнул бригадир. – Пусть орёт. К утру начальник порта в управление приедет, к нему и пошлите. Пускай на начальство наше поорёт. Если духу хватит.

– То да… – с непонятной интонацией протянул Бейнит. – У нашего «адмираала» не забалуешь.

В этот момент вроде бы прекратившаяся стрельба началась снова. На этот раз выстрелы зазвучали гораздо ближе… и как-то злее, что ли? А через секунду пирс озарила ярчайшая вспышка, которую тут же нагнал мощный грохот взрыва. Склад второй линии, приземистый, основательный, вдруг вспух, разлетелся железно-деревянным крошевом, и в стекающих по брусчатке потоках воды заплясали отблески занимающегося пожара.

Брошенный наземь взрывной волной Бейнит, тяжело мотнув головой, поднялся на ноги и, заметив лежащего у штабеля рельс бригадира, попытался привести его в чувство.

Наконец, тот открыл глаза и, размазав по лицу дождевую воду, смешивающуюся с сочащейся из длинного пореза на лбу кровью, тихо, но зло выругался.