Итак, улыбочку на лицо, дипломат в руки, мобилку в карман, три герберы, купленные по дороге в цветочном магазинчике - тоже почти обязательный домашний ритуал - наизготовку, и он "в шоколаде". Образцовый муж возвращается с работы, его дела идут в гору, конкуренты посрамлены. Пусть дома все так и думают, незачем сушить им мозги лишними проблемами.

Лифт поднял его на четвертый этаж в считанные секунды. Металлическая дверца отъехала вбок, и он вышел на площадку. Да, это вам не заплёванная и прокуренная лестничная клетка стандартной многоэтажки, о которой он уже стал подзабывать. Стерильная чистота. Ковровые дорожки. Зеркало. На стене картина какого-то московского художника. Цветы в горшочках. Сразу видно: здесь живут богатые люди. Директора преуспевающих фирм, банкиры, известные артисты и спортсмены. Какое-то время даже обитал один депутат, но в нынешний состав Думы он не попал, и вынужден был съехать. А вообще "крупнокалиберные" политики селились в других домах. Ещё богаче и неприступнее. Где-то в глубине души Таманский мечтал оказаться среди этих "небожителей", и успешная работа в РЕОЛе даже начала казаться ему ступенькой в такой "рай". Может быть, если бы удалось провернуть с Димкой эту чёртову операцию - кто знает? Таманский отлично осознавал свою ошибку. Если он задумывал "кинуть" РЕОЛ на значительную сумму ещё год назад, то и начинать действовать следовало тогда же. Не откладывая на последнюю минуту. Тогда бы не пришлось хвататься в буквальном смысле слова за этого Торреса, ибо прочие потенциальные партнёры вызывали ещё меньше доверия. Возможно, дело бы и выгорело. А так...

"Хватит! Ты домой идёшь, а не в церковь исповедаться!"

С первой же секунды Таманский понял: что-то не так. Обычно жена с порога встречала его поцелуем и, щебеча о чём-то, вела в столовую, где ждал лёгкий ужин. Или мелкий, в последнее время серьёзно увлекавшийся рисованием, торжественно демонстрировал свою очередную картинку. Как правило, старинный корабль. Для восьми лет выходило у него удивительно хорошо, Таманский даже подумывал отдать сына в художественную школу. Но сегодня определённо всё шло не так. Жена почему-то оделась в вечернее платье, и вид имела растерянный.

- Тут... к тебе пришли, - тихо, почти шёпотом, проговорила она.

Таманский на миг подумал о "компетентных органах" - мало ли, может, прознали о его конфликте с другими соучредителями, и решили воспользоваться ситуацией? "Что ж, тем хуже для Рамдирсингха", - пришла едкая мысль. Но тут же подумалось и о другом: если бы заявилось ФСБ, вряд ли жена надела бы одно из своих лучших платьев и нацепила бы на себя бриллиантовый гарнитур. Не та контора, чтобы так наряжаться. И она это знала.