Но прежде чем собравшиеся в зале чуды успели осознать слова Шарге и согласиться с ними, де Гир громко подвел итог:

– Итак, вы признали, что совершили самосуд.

– Ничего такого я не признавал, – отрезал старик.

– А как вы трактуете свои действия, рыцарь Винсент?

Де Гир так произнес слово «рыцарь», что покривились многие сидящие в зале чуды. Одной лишь интонацией Франц четко дал понять, что считает поведение старика неподобающим, и Чудь, поразмыслив, согласилась со своим лидером.

Шарге понял, что теряет поддержку, и попытался перейти в контратаку:

– То есть вы хотите судить меня за то, что я покусился на ваши права, мой магистр? – с едва заметной издевкой в голосе поинтересовался он.

И получил ошеломляюще прямой ответ.

– Именно, рыцарь Винсент, – не стал отрицать Франц. – Я обвиняю вас в нарушении права сюзерена на справедливый суд.

– А как же честная дуэль?

– Вы предложили ее магистру де Корге?

Шарге понял, что напрасно упомянул о дуэли, и попытался сыграть на эмоциях:

– Он был подлым убийцей!

– Так же, как вы, рыцарь Винсент, так же, как вы.

И снова это презрительное «рыцарь»! Франц добился своего: присутствующих коробило от того, что он называл старика рыцарем.

– Я покарал убийцу!

– И будете отвечать.

– За справедливость?

– За то, что нарушили мое право карать.

– Значит, дело в этом? В вашем праве, мой магистр? В вашей власти?