Все эти мысли бежали вскользь – сама она неслась куда-то как на крыльях. Ее глупая улыбка и манера движения привлекали внимание. Поймав на себе десятки заинтересованных и изумленных взглядов, она попыталась унять клокочущие внутри чувства и переместилась туда, где народа было поменьше – в машинный зал хвостового отсека.

Здесь, в потемках, среди десятков рядов урчащих и вибрирующих двигателей она могла полностью отдаться своему счастью – погрузиться в нирвану от чувства сопричастности с Ним и Его великим делом.

Она села на кожух какого-то агрегата – он застучал, словно протестуя. Ритм механизма совпал с биением ее сердца…

– Лети, лети Левиафан! – воскликнула она, сама не зная почему. – Стучи, стучи железное сердце! Уноси меня вместе с Ним подальше от проклятого Города!

… В каюту она вернулась только спустя несколько часов. Разрываясь между нежеланием Ему мешать и страхом отсутствовать в момент, когда Ему может что-то понадобиться, она несмело заглянула в каюту.

– Входи Сандра, – сказал он. – Должно быть мы почти на месте. Скоро десант выгрузится в Кузнице ангелов и напуганный студент Академии, сопровождаемый агентом СБГ, отключит систему защиты…

– Все будет так, как Вы говорите, господин? – уточнила она.

Он покачал головой.

– Нет, все будет совсем иначе. Если система защиты и вправду воспримет меня как «своего», я войду в этот комплекс и изучу его до основания. Возможно, там я пойму, каков будет мой следующий шаг…

– А… А я?

– Ты, Сандра? Ты пойдешь со мной, если захочешь. Однако солдатам придется вернуться ни с чем… Да ответь ты уже!

Сандра виновато склонила голову и всмотрелась в монитор браслета: входящий вызов по защищенному каналу.

– Это Серж, – пояснила она. – Видимо что-то случилось.

– Ответь ему.

– Сандра, – начал замначальника отдела, едва появившись на экране, – ты защищена?

– Да, – соврала она, – говори, я тут одна.

– Это касается твоего объекта… Вся эта операция… Я ее отменяю.

– Что?!

Он поджал губы в тонкую линию, затем спустя несколько секунд произнес:

– Твой подопечный – фальшивка. Операция признана мною чрезвычайно рискованной. Я отменяю ее до выяснения всех обстоятельств.