– А что! – тут же откликнулась «их девочка», проявив замечательный, чисто аханский энтузиазм. – По чашечке сахарной водки, а?
Говорила она при этом на Ахан-гал-Ши и говорила хорошо. Без акцента, но на грубоватом и прямолинейном втором уровне выражения, на каком, судя по вводным данным, и стала бы говорить провинциалка из массовки.
– Сахарной? – засомневалась было Грета. И то сказать, метаболизм у простого народа
– По чашечке и в постельку! – хихикнула в ответ Дари, взяв Грету за подбородок, и «
«Под куполом?!»
Матово-голубой купол зала прилетов вздымался метров на восемьдесят, а то и больше. Иди разгляди парящую в сияющей вышине, наполненной движением коммуникационных линий, проблесками рекламы и разворачивающимися тут и там «свитками» графических сообщений, крошечную хреновину с хитрой оптикой!
«Эк, они нас!»
Получалось, не случай и не совпадение, а организованная по всем правилам операция.
«Двое и дистанционное наблюдение… И как же ты их засекла?»
Сама Грета по-прежнему видела только высокую смуглую девицу с бритой наголо и разукрашенной черными и красными татуировками башкой. Дерьмовая маскировка, казалось бы. Но Грета не сомневалась, татушки убираются на раз. Или меняются. Или то и другое, и парик один или несколько захованы где-то на теле или в неброской, но элегантно сидящей на женщине одежде – и вот вам уже немереное количество образов. Платье-то у суки тоже, поди, «мутирует».
– Здесь где-нибудь или до гостиницы подождем? – спросила она, как бы соглашаясь.
– Я хочу тебя прямо здесь, прямо сейчас! – не отпуская подбородок Греты, оскалилась Дари.
Она «клюнула» Грету сверху вниз – благо рост позволял – и впилась в губы. От поцелуя даже сердце сбоило – такой это был поцелуй, – но рука Дари не молчала.