В сумочке Греты нашелся нелегальный утилизатор-распылитель, так что еще через минуту в стакане амортизатора не осталось никаких следов женщины, посетившей его несколькими минутами раньше, а мужчине и скрывать было нечего. Залез в бесхозное и не просматриваемое системой безопасности помещение, выкурил трубочку с запрещенной к употреблению на Зайтше смесью и пошел дальше. Ну, так и было: выкурил и пошел. Прошел через несколько пустых коридоров, чувствуя, как наркотический демпфер успокаивает взбаламученную Гретой нервную систему, миновал две шахты с «подскоками», нырнул, подгадав к рекламной волне, в сияние проекции и пошел себе дальше. Не человек, не личность. Всего лишь часть толпы…

Карл растворился в потоке, как умел он один. Напрочь. Совсем. До полного исчезновения, как, впрочем, и задумывалось. Потеряв индивидуальность, он слился с фоном и не существовал как личность целых три часа. Но возник из небытия как раз тогда, когда посадочный модуль третьего класса, а на самом деле убогий челнок с едва живыми компенсаторами инерции, не оторвался от стратосферного крыла и не рухнул – едва ли не в буквальном смысле этого слова – вниз к приемному комплексу коммуникаций бюджетного курорта Суо в долине одноименной реки. Посадка, несмотря на то что их пару раз все-таки тряхнуло, прошла штатно, и девяносто семь счастливых отпускников потянулись от все еще попыхивающего жаром челнока к площадкам для флаеров.

«Неуместная экономия, – отметил Карл, окончательно возвращая себе индивидуальность. – Следовало подвести рукав с кондиционированным воздухом и самодвижущимся полом. Деньги небольшие, но люди бы это оценили!»

Он прошел вместе с остальными «счастливцами» к терминалу Агута и загрузился во флаер.

«Хороша!» – отметил он мимоходом.

Молодая женщина с черными, как вороново крыло, волосами, высокая, стройная и смуглая, как квартероны Карибских островов, села в кресло на два ряда впереди. Увы, у нее имелся спутник – скорее всего, муж – и трое детей, а Карл, как назло, был в деле.

«Еще одна упущенная возможность…»

Как ни странно, даже при том, что он не испытывал никаких эмоций, воображение у Карла было хоть куда. И сейчас он живо представил, как имеет «квартеронку» в зад, но не испытал даже тени разочарования. Половое влечение уступило – «по логике вещей» – основной цели поездки, и Карл смахнул возникший было образ в утиль. У него были сейчас дела и поважнее. А женщины… Что ж, женщин, как всегда, было куда больше, чем ему требовалось. Много больше.

Карл покинул флаер на девятой станции и сразу – едва вступил на платформу – понял, что успел буквально в последний момент. «Любовников» явно искали и вот теперь, прямо на глазах Карла, обкладывали, создавая внешний периметр. Несколько разномастных флайеров тут и там, пара-другая мужчин и женщин, занятых какими-то как бы совершенно посторонними делами, но Карл сразу узнал «этот неповторимый почерк». Рисунок «оперативного вмешательства» трудно не узнать, кто бы и где бы ни занимался этим проклятым делом.