– Это гораздо лучше того, что предлагал мне Мазюков незадолго до моего ранения, – как-то поделился он. – Верно служить ему, чтобы со временем стать его помощником и впоследствии – преемником. Вплоть до того, чтобы потом даже взять в жены его Эльку.

Марк при этих словах вздрогнул, припомнив все, что с ним произошло по вине мазюковской дочки.

– А я-то думал, с какой целью он все таскается в Атриум и наблюдает за мной, – продолжал Костя, коротко изложив суть своего приснопамятного разговора с Мазюковым. – Уже решил, что… а, неважно. А ему, оказывается, мой характер приглянулся! Мол, есть стержень и потенциал… Свободу мне обещал, покровительство… Решил, видимо, сам дальновидно воспитать себе будущую смену и опору для дочки. Вытащить из грязи в князи, чтобы я был всем ему обязан… Вот уж всю жизнь мечтал о таком «счастье»!

– «Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем»! – фыркнула Мартиша. И пояснила: – Мультик такой был до войны. С очень похожей ситуацией. Надо же, я и не думала, что такой абсурд и в реале может случиться! Ну, а почему же ты не согласился? Жил бы сейчас припеваючи, со временем бы большим человеком в Метро стал…

– Для этого требовалось забыть о Крысе, – коротко и жестко ответил Квазимодо, бирюзово полыхнув глазищами. – И обо всем, что он сделал для меня. Покупать хорошую жизнь… предательством?

В ответ взволнованный и потрясенный его словами Марк молча положил руку на плечо своему отважному и преданному другу и брату.

– И я уже сказал: с Метро покончено! – пробурчал черкизонец. И повторил свои недавние слова – твердо, словно точку поставил: – Метро – мир без будущего. А такой мир – обречен!

Поселившись в Длинном Доме на Сеславинской, Крыс и Квазимодо вели теперь почти исключительно сумеречно-ночной образ жизни – поскольку глаза Кости, хоть и приобрели способность видеть в темноте, но еще не были привычны к дневному свету, как у Марка и Мартиши. Да и подвергать Костю лишнему излучению чересчур активного солнышка уже адаптировавшимся к радиации мутантам пока не хотелось. Мутация мутацией, но мало ли что! Названные братья теперь с вечера до рассвета пропадали в окрестных разросшихся лесопарках, и Марк уже сам учил Костю премудростям своего ремесла охотника. Учил, впрочем, также и тому, как понемногу привыкнуть к дневному свету. Так, как раньше его самого учил отец.

Как правило, с ребятами на охоту увязывался и Крокодил. День, когда неразлучная троица с торжеством притащила домой свою первую добычу, отметили весело, с размахом и разве что только не с фейерверками – в силу того, что их негде было достать.