Аманвах пожала плечами:

– Ты стремишься к тому же, а если нет – значит труслива. Впрочем, не важно. Мой отец – Избавитель. Он вернется, покорит твой народ, и тот ему поклонится. Пока этого не произошло, вы занимаетесь политиканством, которое меня не интересует.

– А если твой отец не вернется? – спросила по-красийски Арейн. – Если его убил на домин шарум Меченый?

– Кости сказали бы, будь мой отец мертв, – ответила Аманвах. – Но это означало бы, что Избавитель – Пар’чин и твой народ все равно покорят.

– Ты совершенно не знаешь Арлена, – сказала Лиша. – Его не интересуют троны.

– До той поры, пока ваши копья служат ему в ночи. То же и с моим отцом. Откажи ему в преданности, как сделали андрах и герцог Райзонский, и Избавитель их отберет.

– Прости, – сказала Арейн, – но я хочу услышать нечто более убедительное, прежде чем вручить мое герцогство армии захватчиков или деревенскому мальчику с хутора размером с мою гостиную.

– Не мне убеждать тебя, герцогиня, – поклонилась Аманвах. – Такова инэвера.

– Чья это воля – Эверама или твоей матери? – кротко осведомилась та.

Аманвах чуть повела обтянутыми шелком плечами.

– Они суть одно.

Арейн кивнула:

– Благодарю тебя за искренность, принцесса, и за помощь, какая есть. Прости, но теперь не оставишь ли нас? Я хочу поговорить с госпожой Лишей наедине.

– Разумеется, – отозвалась Аманвах, тоном и поведением показав, будто это ее собственное желание, затем встала и выплыла из гостиной.

Когда она вышла, в дверь сунулась Уонда:

– Что-нибудь нужно?

– Все в порядке, Уонда, благодарю, – сказала Арейн, прежде чем Лиша раскрыла рот. – Будь добра, проследи, чтобы нам не мешали.

– Да, матушка. – Уонда, казалось, кивнула всем телом, пятясь и притворяя дверь.

– Невыносимая особа, – буркнула Арейн.

– Уонда?