– Посмотрим, – уклончиво ответил Лещинский. Ему стало понятно, что от Карла сегодня толку не будет. И чем, интересно, событие, запланированное на вечер, мешало ему заниматься делом утром и днем? К тому же, Карл сам вызвался собрать пару бронеходов из папье-маше – в натуральную величину и на колесиках, чтобы можно было передвигать по сцене во время спектакля.
Лещинский пошел неспешным шагом по аллее, раздумывая, куда ему направиться: на корт к Натали или в бунгало Отшельника. Воображение подсовывало соблазнительную картинку: Натали размахивает ракеткой, гладкие черные волосы развеваются, глаза сияют, длинные сильные ноги напряжены, футболка обтягивает высокую грудь. Он подходит к своей любовнице сзади, обнимает и целует в пахнущую духами шею. Майк Дремлющий Ветер отводит взгляд и рубит ракеткой воздух, ожидая, когда его партнерша вернется в игру…
Но правила нужно соблюдать. Если Натали не желает выставлять чувства напоказ, значит, ее нужно уважить. В этом были свои плюсы, главное понимать, что вся ее любовь – только для него одного, и только когда они наедине.
И все же Лещинский немного завидовал: Карл жил с Жанной, Гаррель – с Сон-Сар, и он был бы не прочь законно сожительствовать с Наташкой. Чувство утраты и боль, которая его сопровождала с момента огненного шторма над Колонией, понемногу ослабли, но не прошли бесследно. Оксану он по-прежнему часто видел во сне. Типичный сюжет – Оксана, как раньше, рядом с ним, а он терзается, не зная, как теперь быть с Натали. Обычно он просыпался в дурном расположении духа, и хорошо, если Натали оказывалась на одной простыне с ним, а если нет, то приходилось бродить по апартаментам, сердито цедя коньяк с лимонным соком до тех пор, пока черная меланхолия не сменится пьяным благодушием…
Лещинский принял решение. Свернул на дорожку, ведущую к озеру. Бодро прошагал мимо живой изгороди, над которой порхали пестрые бабочки, мимо аккуратно постриженных кустарников с голубой листвой, похожей на снежинки, мимо изумрудных лужаек и цветущих клумб. Вскоре в поле зрения появился деревянный домик с плоской крышей и широкими, открытыми настежь окнами. Бунгало Тарбака располагалось над озером, и одна его часть стояла на сваях. Лещинский не раз наблюдал, как Отшельник, подобно гигантской лягушке, прыгал из окна в воду, а затем плыл, с силой толкая ногами и поднимая волну. При этом он никогда не снимал свой дурацкий, протертый местами до дыр черный костюм.
Лещинский взбежал по деревянным скрипучим ступеням. В бунгало царила прохлада и пахло свежим кофе. Огромный вентилятор мерно работал под потолком. Кушетка Отшельника пустовала, тяжелый плед, который хозяин дома использовал вместо одеяла, был аккуратно сложен. За барной стойкой в сосредоточенной позе застыла знакомая фигура. Семеныч, прикусив от напряжения язык, подливал тонкой струйкой в свой кофе из «чекушки» без этикетки. Скорее всего – коньяк. Рядом на стойке ждала наготове шахматная доска, фигуры стояли на местах, еще не было сделано ни одного хода.