– И что это было? – неодобрительно поинтересовался Большаков.

– Ментовский беспредел. Или просто развод, а беспредел будет завтра утром, когда мы возьмем бандитов с поличным и перевешаем на фонарных столбах.

– Хм… ты думаешь, тебе позволят?

– Тебе память отшибло? Меня чье-то позволение даже дома не останавливало.

– Там была война и отсутствовала власть.

– А здесь, по-твоему, что? Все, Василич, толерантность кончилась, и командование это прекрасно понимает, а все, которые препятствуют, уничтожаются без жалости. Уж если у нас, под окнами штаба, повесили гарнизонного прокурора, то о кучке бандитов мне даже вопросов не зададут. Ладно, это лирика. Ты с нами?

– Гарнизонного прокурора? – Большой хищно оскалился. – Значится, награда нашла героя. Или лучше про «сколько веревочке ни виться…». Однозначно я с вами. Подожди пять минут, схожу экипируюсь.

Большой действительно вернулся через пять минут одетым в охотничий камуфляж с незнакомым Игорю рисунком, с РПС, рюкзаком за плечами и гражданской версией СВДК в руках.

– Не возражаешь, если автомат своим оставлю, старший вполне управится.

– Нет проблем, оставляй, и винтовку тоже. Не усложняй нашим логистику, да и ствол у нее короткий, неизвестно, как боевыми патронами стрелять. Основным оружием у тебя все равно будет пулемет, запасным найдем что-нибудь короткое.

– Нормально они стреляют, прицел правильно выставляй, и будет тебе счастье, – фыркнул Большаков, но винтовку оставил.

Пока Игорь записывал автомат на его сына, Большой проинструктировал домашних насчет куда бежать, в кого стрелять, кого вызывать по рации. Обнял детей, поцеловал жену. Та чуть всплакнула, посетовав, что провожает его уже на третью войну, да еще на старости лет. Василич пожал плечами, типа судьба такая, шепнул на прощание что-то ласковое.

Серега с автоматом на коленях сидел в тени уазика. Берсенев представил их друг другу, Серега сказал, что наслышан, Большой поинтересовался, что он тут устроил. Друг детства даже слегка опешил. Как это что устроил? Четкий нохча развел жадного и трусливого оборотня в погонах. Им осталось сегодня ночью его оприходовать, а с утра пораньше повесить в компании его джигитов. Нет, он все понимает, колхоз дело добровольное, если не нравится, можно не участвовать, они сами разберутся. Василич комментировать подначку не стал, поинтересовался, на кой ляд он девок заказал, только лишний козырь на руки бандитам. Кто их в перестрелке прикрывать будет? Серега скривился и сказал, что все понимает, но надо для правдоподобия, а прикрывать он будет лично. Василич на такое объяснение только с сомнением покачал головой, то ли еще не принял новой реальности, то ли сомневался в Серегиных способностях.