Закрылась снова железная дверь арестанта и его бетонного бункерного бокса. Кравцов спал. Он отключился. Отключился с перепоя. Он воткнулся лицом в рукав военной офицерской зеленки и сопел во сне, что-то мыча себе под нос. Во сне ему приснился его Алешка. Он видел его живым и здоровым. И Алешка ему говорил, что он у Скайнет в плену. Что он скоро вернется и что закончится война и наступит мир.

Он, Виктор видел его в ореоле какого-то яркого света. В разрядах каких-то электрических молний вылетающих из этого яркого света и охватывающих яркое шарообразное это световое гудящее на разных звуковых интонациях свечение. Он видел его среди вращающихся и крутящихся каких-то больших колец, какого-то механизма. И он там был не один. Там был еще кто-то, за его спиной. Он увидел какую-то молодую красивую черноглазую женщину. С красивыми такими же длинными, словно живыми вьющимися, словно черные змеи по ее голым плечам волосами. И та женщина прижимала его Егорова Алексея к себе как родная его мать, и он его Алешка исчезал в том ярком, искрящемся длинными лучами свете, среди тех вращающихся колец некого незнакомого Кравцову устройста.

— ТERRA-MEGA — он услышал в своей голове. Будто кто-то шепнул ему на ухо, стоя рядом.

Он слышит гулкий шум, который нарастает до свиста и оглушает и все словно взрывается. Взрывается все пространство и превращается в яркую посередине точку света. И та точка растворяется бесследно в пространстве.

И исчезает яркий свет, и только вращаются те в бешеном ритме и скорости кольца одно в одном. И там не было уже никого. Совершенно никого. Только внутренние в больших кольцах, кольца вращаясь, падают одно внутри другого на какую-то высокую стоящую, словно в металлическом котловане как высокий подиум круглую с выступающими ровными краями платформу. С идущими к ней с края котлована для перехода, с трех сторон на платформу мостами.

— Алешка! — кричит Виктор Кравцов — Вернись, Алешка! Не уходи! Алешка!

* * *

9 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Манское нагорье.

В пятидесяти километрах от базы Скайнет.

13:21 дня.

Егоров Дмитрий открыл в доме погреб. Он пользовался им всю зиму как многие в деревне. Этот погреб спасал семью Егорова Дмитрия всю лютую ядерную зиму. Там хранились в замороженном виде продукты. Все что можно было спрятать туда на время холодов. Погреб был в доме естественным ледником. И семья Егорова Дмитрия пользовалась тем, что там хранилось.

Там была картошка и прочие продукты. То, что кормило Дмитрия, и его Антонину и двух сыновей Ивана и Алексея. То, что было там из своих припасов свое, при всей экономии за первые же года, там почти ничего не осталось. И если бы не военные, которые привозили продукты в две выжившие лесные деревни. Чудом уцелевшие от голода и холода в этом лесу в верховьях Маны… То… Они были бы последним живым, что еще осталось здесь из всего живого в пятидесяти километрах от бывшего города Красноярска, где теперь стояла крепость Скайнет.