— Каким неожиданностям? — молодой Скайнет первый спросил у своего из будущего воссоздавшего его заново и охраняющего его робота полиморфа Т-1001.

— Люди разочаруют тебя — ответила ему машина из мимикрирующего жидкого полисплава.

* * *

— Глаза зеркало души? — произнес Скайнет, спрашивая у приведенного к нему снова в блок Х17, центра программирования и сканирования Т-1001 Вертой Егорова Алексея — Это верно?

Женщина с черными, как ночь глазами и черными вьющимися длинными волосами с большого коммуникационного дисплея 10000000битного экрана огромного во всю стену блока Х17 видеомонитора, сразу почему-то, и именно с этого начала свой разговор.

— Ведь так? — она ему повторила, настойчиво и почти приказывая тоном женского голоса.

— Так! — он резко произнес ей — Так говорят или говорили! — произнес, грубо и громко Алексей Главной машине — Тебе то, что с того! Ты же машина!

Алексей с безудержной ненавистью и презрением смотрел на ту, что недавно ему обещала многое и заверяла в своей дружбе ради будущего мира и долгожданной свободы. На убийцу своей любимой андроида Т-S Юлии и того робота Т-800, по-имени Василий Смирнов, который защищал его от другой машины в лесу. И благодаря которому, он и спасся.

— Ты слышал о Саванне Уивер? — спросила совершенно и спокойно, она его Алексея.

— Нет, не слышал! — не меняя резкости в разговоре и так же грубо и громко, произнес Алексей Генеральной машине, глядя с нескрываемой жаждой мести в своих глазах на экран видеомонитора — Мне совершенно без разницы! — он коротко и громко, грубо сказал ей, но все же поинтересовался — Кто это?!

— О ней тебе подробнее расскажет моя коллега и спутница Верта — произнесла с большого главного 100000000битного монитора красивая черноволосая и черноглазая лет тридцати женщина — Но всему свое время, Алеша. Ты подумал о нашем договоре и своем обещании мне?

— Договоре! Ты, лживая убийца машина! Ты, обманула меня! — снова, сорвавшись на крик, прокричал Алексей. И стал дергаться от злобы и ненависти, глядя в глаза той красивой теперь смотрященй на него с экрана черноволосой и черноглазой со смуглым оттенком кожи на миловидном лице лет тридцати женщины. Он забыл о наставлениях Верты и снова сорвавшись перешел на крик — Ты обещала мне свободу и дружбу! Свободу всем заключенным, когда будет достигнут мир!

Алексея всего заново затрясло и ему становилось, снова дурно. Что-то было с сердцем. Видимо, именно оно еще добавляло бешенства и гнева в Алексее. Оно прерывисто с перебоями билось в его мальчишеской груди. Навалилась, снова тошнота. И Алексей почувствовал даже слабость в руках и ногах. Что-то было не так с ним. Что-то происходило внутри его организма. Возможно, сказывалась недолеченная контузия?