– Вот спасибо. Мы же не хотим мешать оздоровительному процессу, правильно?
Он слабо улыбнулся в ответ и сразу же поспешно перевел глаза обратно на руку. Фиксатор плотно сжал ее от бицепса до нижнего предплечья в теплом, успокаивающем и тугом объятии.
– Вы входите в бригаду при анатомайзере? – спросил я.
Он бросил на меня испуганный взгляд:
– Нет. Это в основном сканирование, я этим не занимаюсь.
– Мы уже закончили, Мартин, – резко сказала женщина. – Нам пора.
– Угу.
Но собирался он медленно и неохотно. Я смотрел, как исчезают в его полевой сумке перемотанные клейкой лентой хирургические инструменты и яркие полоски запечатанного дермальника.
– Эй, Мартин, – кивнул я на сумку. – А оставь-ка мне этих розовеньких. Я думал поспать подольше.
– Э-э…
Медичка кашлянула:
– Мартин, нам не…
– Ой, да заткнулась бы ты уже на хрен, – внезапно вспылил он; инстинкт посланника тут же заставил меня протянуть руку к сумке за его спиной. – Ты мне не командир, Зейнеб. Я ему дам, что сочту нужным, и ты, к чертям…
– Все нормально, – негромко сказал я. – Я уже взял.
Оба медика уставились на меня.
Я поднял левой рукой длинную полоску эндорфинных дермальников и натянуто улыбнулся:
– Не волнуйтесь, все сразу не использую.
– Может быть, и стоит, – сказала медичка. – Сэр.