— «Чо» уставилась ящерица недоделанная. «Счас» пасть тебе порву и «моргалы» выколю, — не выдержал я этого противостояния.

Чужой услышал мою речь, мне показалось, что он даже понял, что я сказал. Он бросился с новой силой на меня. Я снова, как и в первый раз, оказался за ним, но хватать его скользкую натуру я больше не стал. Одной рукой я сдавил его шею, а средним пальцем другой резко надавил ему на глаз. Палец тут же провалился в глазное яблоко. Но зато он не скользил. Чужой взвыл от боли как тонущий пароход, наверно, его рёв был слышен за многие километры. Все мое тело прочувствовало этот рев. У него из глаза потекла какая-то липкая жидкость, и я невольно отпустил глаз, но тут же вцепился обеими руками в его широко раскрытую пасть и раздвинул её ещё шире. Напильники зубов впились в мои ладони до крови, но зато они снова не скользили. Чужой изо всех сил пытался своими руками разорвать мои объятья, но тут уж я вцепился не на шутку. Раздвинуть его пасть шире у меня не получалось, но и чужой не знал что предпринять. Махать руками, в попытке ударить, или пытаться, покромсать меня своими когтями ему было просто некогда. Ему только что и оставалось, так держать мои руки, не позволяя мне разорвать его пасть. Он это всё-таки понял и упал на спину, то есть на меня, и начал кататься по песку вместе со мной. Но вопрос как это сделать, когда у тебя рот открыт, по самое не улыбайся. Тогда он рванул в море, в родную стихию. Глупый, наверно, думал, что это его спасет. Буквально за несколько секунд он оказался посреди бухты. Ну и я, на его горбу, с ним заодно. Я ни на секунду не отклеивался от него, можно сказать, что мы с ним просто срослись воедино. Чужой, в попытке утопиться вместе со мной, пошел на дно, помогая себе их всех сил руками и ногами. Это была его ошибка. Он думал, что если я с ним туда пойду, то там он меня утопит. Он отвлекся во время погружения на секунду… Я рванул что есть мочи его пасть, и его челюсти распахнулись на сто восемьдесят градусов, а может и больше… С ним всё было кончено. С большим пузырем оставшегося воздуха из него вышел и его дух. И наверно понеся ввысь. А тело чужого медленно стало погружаться в бездну. Какое-то время оттуда из бездны на меня укоряющее смотрел его оставшийся глаз. А я, как завороженный, не мог оторваться и смотрел на него. Вот, наконец, он потух и пропал из виду. Магия взгляда закончилась.

Никаких чувств, что я поступил нехорошо, у меня не было. Когда-то в раннем детстве, на меня вот так же смотрели глаза маленького котенка, которого я уронил в воду… Котенка жалко… Я тогда по неосторожности загубил его. Я был виноват тогда, и я помню об этом. А сейчас… чужих надо уничтожать.