— Разве не видно?

— Дух?

— Я кот, — животное махнуло хвостом. — С усами, лампами и хвостом.

— Хватит Ваньку валять. Коты, нормальные коты, говорить не могут.

— Ну, значит я особенный.

— Ты разговаривать как научился? У тебя нет нормальных голосовых связок и мозгов маловато.

— Попрошу без оскорблений, уважаемый.

— Или ты начинаешь говорить по делу или получаешь свинцовый гостинец.

— Ладно-ладно, не горячись ты так. Говорить научился со временем, живя среди людей и демонья. Я не виноват, что таким родился.

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать через три месяца будет.

— Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, in nomine et virtute Domini Nostri Jesu Christi, eradicare et effugare a Dei Ecclesia, ab animabus ad imaginem Dei conditis ac pretioso divini Agni sanguine redemptis, — проговорила Шин молитву для экзорцизма. Никакой реакции не последовало, будь кот одержимым, его бы начало бы воротить по полной программе.

— Я ни черта не понял.

— Значит не дух, — произнес сержант. — Ладно.

— Что с нами будет?

— Кота мы забираем, а вам предупреждение и соответствующая пометка в личном деле. С одной стороны ничего страшного вроде как вы не сделали, но укрывательство аномальных предметов и существ серьезное правонарушение.

— Но как…

— Такова политика властей, гражданка.

— Я эту власть не выбирала.

— Мы никого не собираемся убивать. Есть вероятность, что вы даже вновь увидите своего кота.