– Жениться?!

Внезапно что-то словно лопнуло, где-то там, внутри. Ни одна, ни вторая не поняли, что произошло, но именно в это время умер один из двух последних гарахов. Гера тряхнула головой, с недоумением осмотрелась вокруг, потом медленно произнесла:

– Как я здесь очутилась?

– Что? – не поняла жена Звонарёва-старшего. – Вы же сами пришли сюда, к нам. Хотели предупредить о нападении, но опоздали.

– Я?! – взвизгнула океанка. Потом вдруг бросилась на молодую женщину, вцепившись в её пышные волосы, но слуги были начеку, с трудом скрутили бьющуюся в истерике девушку, которая выкрикивала только одно слово: – Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу вас всех!

Аора, тяжело дыша, нагнулась над обмотанной верёвками Герой, внимательно разглядывая её. Посмотрев с минуту, отошла в сторону. К ней бросился старший из слуг:

– Госпожа! С вами всё в порядке?

– Рацию, – коротко бросила Звонарёва.

Мужчина послушно протянул ей небольшую коробочку, предупредительно произнёс:

– Двенадцатый канал.

Она кивнула, повернула переключатель, нажала на клавишу, поднесла передатчик к губам:

– Милый, это я. Слышишь?

Спустя секунду рация отозвалась голосом мужа:

– Что случилось, дорогая?

Женщина бросила взгляд на слугу, тот понятливо отошёл в сторону.

– Не знаю, что вы там натворили. Но гостья твоего сына только что попыталась меня убить. Её, конечно, связали. Но она сейчас повторяет только одно, что она нас ненавидит.

Пауза. Потом Михаил медленно произнёс:

– Понятно. Спасибо. Не развязывать её ни под каким видом. Пока мы не вернёмся.

– Хорошо. Береги себя, милый.

– Ты тоже, родная…