«Мне это известно, – ответила Таня, стараясь не потерять терпение. Разве сейчас было время для философских рассуждений? – Но сами адостра – животные, не так ли? Так что у тебя должно получиться войти с ними в контакт».

«И если у меня получится, что я скажу им? Смогут ли они, взращивающие жизнь и поощряющие ее, понять концепцию поощрения смерти? И если да, смогут ли они согласиться с таким предложением?»

Таня скривилась. То же самое она сказала Висту в лесу, и до сих пор не была уверена в неверности своих слов.

Но это произошло раньше, а сейчас перед ними были шестьдесят зерглингов под контролем псиолисков.

«Ты хотя бы попытаешься?»

«Я попробую, – Улаву сделал паузу, и она почувствовала, как он расширил их псионный разговор, сделав его слышимым для всей группы. – Я не могу обещать, что у меня получится. Я не могу даже обещать, что я смогу их понять. Адостра более чуждые для меня, чем другие виды, когда-либо встреченные протоссами».

Что, как поняла Таня, говорило об их уникальности. За всю свою долгую историю протоссы побывали везде и видели всё. Если группа спящих в коконах существ была настолько устрашающей, то план терранов мог быстро прийти к плачевному концу.

– Просто сделай все, что можешь, – ободряюще сказала Эрин. – О большем мы не просим.

– Конечно, не беспокойся, – добавил Дизз. – Ты знаешь нас, терранов. Мы говорим: «Никогда не сдавайся». Ну, кроме тех случаев, когда говорим это зергам, – поправился он. – Реже протоссам. Но обычно зергам. Ты меня понял.

– Завязывай с болтовней, – посоветовал Вист.

– Ну, извини, – сказал Дизз. – Я начинаю нервничать в закрытых пространствах. Низкие потолки, все такое. У всех головорезов так.

Таня посмотрела наверх. Потолок не был таким уж низким. Между ним и полом было добрых пять метров – хватит места даже Улаву, чтобы ходить и не стукаться головой. Хотя у привыкшего летать над холмами и полем боя даже пять метров могли вызвать приступ клаустрофобии.