– Мы уничтожим его прежде, чем он улетит, – мрачно заверил Артанис.

– Тогда мы не узнаем всей правды, – вставил Валериан. – Лейтенант?

– Думаю, мы справимся, император. Но нам потребуются новые скафандры и оружие. Свежий реактивный ранец тоже не помешал бы.

– Я свяжу вас с интендантом, – сказал Валериан. – И если вдруг нам не удастся поговорить еще раз, прежде чем вы взлетите, хочу пожелать удачи.

– Благодарю, император, – сказал Холкман.

– Переключаю вас, лейтенант, – сказал Мэтт и нажал на кнопку. Световой индикатор погас.

– Я не согласен с этим планом, император Валериан, – произнес Артанис. – Он чреват неопределенностью и рисками. Если вы не правы, и целью Сверхкоролевы Загары является проведение левиафана к нашим кораблям, то нам придется вести сражение с плохой позиции.

– Знаю, это опасно, иерарх Артанис, – осторожно сказал Валериан. Неужели протосс хотел выйти из игры прямо сейчас? – Но я думаю, что только так мы сможем узнать правду.

– Что, если я откажусь? Что, если я отведу силы протоссов и оставлю вас сражаться с Загарой и ее левиафаном?

Мэтт внимательно смотрел на него.

– Тогда Доминион будет сражаться в одиночку, – ответил Валериан. – Но прежде чем вы ответите, позвольте напомнить вам некоторые события из истории.

– Какой истории?

– Той, которая имеет значение. Истории войны между терранами и протоссами. Вы помните Чау-Сара?

На экране стало видно, как кожа иерарха запестрела эмоциями.

– Да, – ответил он мрачно.

– Вспомните, что протоссы сделали с поселенцами, – сказал Валериан. Пестреющая кожа обозначала проявление очень сильных эмоций, и Валериан отдаленно подумал, что сейчас очень сильно давит на иерарха. Но ему было все равно. – Тогда существовала некая фракция, называвшаяся Конфедерацией и позднее ставшая Доминионом. Ее целью было уничтожение всей расы протоссов. Помните, почему эту цель перестали преследовать?

Артанис не ответил.

– Потому что человек по имени Джим Рэйнор принял решение, – продолжил Валериан. – Он решил довериться экзекутору Тассадару и, следовательно, вашему народу. Это был переломный момент и начало пути, который привел нас сюда.

– И вы хотите, чтобы я совершил такой же рывок веры?