— А кто осуществлял казнь? — спросил Грон после некоторого раздумья. — И много ли людей на ней присутствовало?

— Несколько человек, — ответил посол. — В основном стража и судьи. Ну и палач, естественно. Причем его собственный. Знаете, такой плешивый с…

— Бубна, — коротко оборвал речь посла Грон.

— А-а… да, — несколько растерянно отозвался посол. — Но его затем тоже казнили. Его труп и сейчас болтается на виселице, а потом с его телом собираются поступить так же, как и с трупом барона. Но я могу лично подтвердить, что барон был казнен, поскольку именно я был председателем этого суда.

Грон усмехнулся:

— А что ж сразу-то так не поступили? Дров не хватило, что ли? А то как-то непонятно получается: одного раз — и сразу в огонь, а второй до сих пор болтается. Всякие вопросы в голову лезут по этому поводу, знаете ли…

— Но… но… — заерзал посол, не зная, что ответить.

— А кто еще входил в состав суда? — прервал Грон его метания.

Посол упер в Грона недоуменный взгляд, но Грон смотрел требовательно и холодно, так что тот перечислил шесть фамилий. Маршал Насии сплюнул и глухо пробормотал:

— Всех следовало повесить вместе с этим подонком…

Грон демонстративно задумался. Посол некоторое время сохранял спесивое выражение, но затем его глазки нервно забегали по лицам окружающих его людей. Отчего-то весь разговор складывался совершенно не так, как планировали они с… Посол осекся, не решаясь даже в мыслях произнести это имя.

— В таком случае, — спокойно продолжил Грон, — я бы хотел, чтобы ко мне прислали тех людей, причем, я настаиваю, всех тех людей, которые осуществили казнь и присутствовали при ней. Я хочу, чтобы их подробно допросили мои люди.

Посол замер. Это было совсем не то, на что они рассчитывали.

— Но… — начал он, по привычке попытавшись спесью растопить холодную недоверчивость агберца, — разве вам недостаточно слов нашего короля и моих, для того чтобы…

— Нет, — мотнул головой Грон, — не говоря уж о том, что во всем, что касается Черного барона, для меня недостаточно ничьих слов, потому что этот человек — слишком скользкая тварь. И даже его труп, увиденный человеком, которому я полностью и до конца доверяю, но не столь опытным и недоверчивым, как я, не убедит меня в том, что барон мертв. А уж вашему слову и слову вашего так поспешно возведенного на трон короля… — Грон еще раз отрицательно качнул головой. А затем, обернувшись, приказал: — Шуршан! Возьми-ка господина посла и отведи его в свою палатку. Чуть позже я к вам присоединюсь.

— Вы… вы… вы! — В глазах посла впервые мелькнул страх. — Вы не смеете, не имеете права! Я посол!