Никита прошел, и Тот опустил решетку себе на плечо.

– Никита, ты только недолго, уж больно решетка тяжелая.

За решеткой оказалась небольшая, метров четырех-пяти в диаметре, каменная камера. Посередине – каменный постамент, на котором лежал железный шлем. Он был довольно большого размера с крылышками по бокам. Все железо было полировано и отбрасывало на каменные стены блики.

Никита поставил светильники и попробовал надеть шлем себе на голову. Однако он оказался ему велик и болтался, как седло на корове.

Смотревший на него Тот сказал:

– Похоже, он на меня сделан.

Никита, подойдя к Тоту, надел шлем ему на голову, и Тоту он оказался в самый раз.

– Коли нравится – носи!

Никита забрал светильники, Тот опустил на место железную решетку.

– Идем на выход, мы все осмотрели.

Увидев Тота в блестящем шлеме, Варда восхитился:

– Тебе идет! Где взял? Я тоже такой себе хочу.

– Нет, там только один был.

– Ты в нем, как бог Амхар.

– Кто это?

– У моего племени бог войны.

Никита остановился. Наверное, не стоило трогать шлем – не зря же солевары поместили его в уединенное место? Он не расценивал присвоение шлема как кражу. Если бы для солеваров шлем был ценен, они хранили бы его в своем племени и берегли бы как зеницу ока. Но не связаны ли со шлемом какие-то суеверия или драматические события? Впрочем, возвращать его все равно уже поздно. Шлем на голове Тота, и, судя по его довольному виду, возвращать на место чужую вещь он не собирался.

– Парни, уходим! Идем влево, подальше от селения солеваров. Доберемся до места – и отдыхать.

– Ловушки опасаешься? – догадался Варда. – Правильно делаешь.

Они улеглись в лесу на шкуры – Тот даже спал в шлеме, а едва рассвело, двинулись дальше. Если промедлить, то заявятся солевары и могут обнаружить пропажу, а Никите не хотелось приключений на пятую точку.