Дальше картинка сменилась. Гарланда была в комнате одна. Её переполняли эмоции. Она не могла понять, что происходит. Потом новое событие — к ней пришел молодой генерал Сахарской Федерации. Он проводил время с Гарландой, но в это же время решал какие-то важные государственные дела. У него была какая-то мания — на все свидания приходил в черной маске. Но Гарланде это устраивало. Генерал относился к ней очень дружелюбно и ласково. Он не бил её, не заставлял делать ничего такого развратного и унижающего её достоинство. Дарил ей мелкие безделушки, наряды.

Этот период жизни Гарланды был наполнен светом и теплом. И вот однажды это кончилось.

Ещё один день. Генерал пришел к Гарланде. Они позанимались горизонтальными танцами, потом генерал стал звонить.

— Люпен, поставь звук погромче и попробуй записать, — попросил Мик.

— Понял, — отозвался Люпен.

Получилась следующая запись между генералом (Г) и премьер-министром (ПР.)

«Г — «Я прямо заявляю, что больше не намерен с вами работать. Когда мы общались, вы утверждали, что до террора дело не дойдет?»

«ПР. — «У вас нет выбора, генерал Амида, вы слишком в этом увязли».

«Г — «Премьер — министр Морарак, вы мне угрожаете?»

«ПР. — «Я? Вам? С какой стати? Я просто говорю, что вы поддерживали оппозицию страны с самого начала, и теперь вы хотите перечеркнуть все, что мы наработали!»

«Г — «Нам нечем гордиться. У нас нет великих достижений. Я вас предупреждал, что кровью и террором ничего не сделаешь. Зачем вам, скажите, нужно было взрывать корабль с прессой? Неужели вы не могли как-то по-другому решить этот вопрос?»

«ПР. — «Это была политическая необходимость. И вы сами это прекрасно знаете. Генерал, кончайте упрямиться, и давайте вести себя как цивилизованные люди».