Скади слушала, забыв о том, что собиралась понаблюдать за работой братьев Пануччи. А Луиджи продолжал все тем же ровным и негромким голосом:

— На счет Шондраковского незадолго до смерти перечислен миллион пангала.

— Сколько? — Скади решила, что ослышалась.

— Миллион. У этого яхтсмена никогда раньше не было таких денег на счету.

Скади только головой покачала.

— За несколько дней до момента, когда тики с «Ландграфа» прекратились, на счет Бьярни Эрлингмарка также был перечислен миллион пангала; половина этой суммы в тот же день была снята и помещена на счет второго брата — Магнуса.

— И разумеется, у этих ребят до того момента сроду не водилось таких деньжат, — скорее утвердительно, чем вопросительно изрекла Скади.

— Разумеется. И последний штришок, — продолжал Луиджи. — Сержант Дзарини через неделю после гибели Бьярни Эрлингмарка был найден мертвым в собственной квартире. По официальному заключению — что-то с сердцем.

Каузио умолк. Скади некоторое время переваривала услышанное.

— А что у него со счетом? — спросила она.

— У Дзарини — ничего. Несколько тысяч. Вполне обычный счет.

Скади вновь умолкла. Молчал и Каузио.

— М-да, — наконец-то подытожила она. — Зловещая ях-точка…

Один из Пануччи, кажется, Дино, крикнул от шлюза:

— Эй, Скади, Луиджи! Готово.

Технари-механики не имели права открывать шлюз без формального приказа.

— Открывайте! — махнула рукой Скади и повернулась к сержанту. — Пошли… Посмотрим, что там внутри.

Внутри «Карандаш» был устроен, как и большинство пол-сотников. Внешние шлюзы — два; потом короткий твиндек, упирающийся в рубочную переборку; налево — рукав к жилым каютам и камбузу, направо — к сегментнику в грузовые отсеки.

Над сомкнутой перепонкой рубочного люка висела изящная табличка из неизвестного Скади, но на вид весьма симпатичного желтоватого минерала; мастерски выжженная на табличке надпись гласила: «Mobilis in mobile».

— Ну хоть здесь пароля нет, — довольно выдохнул рядовой, открывая створки. — Прошу, господа начальники.