Сначала коммодор не придал этому серьезного значения: при большой концентрации сил, Сепаратисты не могли полностью лишать флот Республики связи — точнее, им никогда не удавалось сделать этого раньше. Дело даже не столько в каком-то особом методе электронных мер противодействия, нет — сепам всегда приходилось убирать свои глушилки из-за того, что те мешали им нормально управлять тучами дроидов-файтеров. Но, это было раньше. Как оказалось, тионцы полностью поменяли рисунок боя: теперь главную нагрузку в сражении несли не мелкие дроиды, а крупные корабли, сражающиеся в едином строю. Там, где координировать в реальном масштабе времени пришлось не миллионы, а всего лишь тысячи объектов одновременно, собственная РЭБ уже не казалась досадной помехой. А что же дроиды-файтеры? — они тоже вовсю участвовали в бою, только — исключительно на роли вспомогательного средства! Отражать атаки республиканских истребителей и бомбардировщиков на собственные корабли-носители, или прикрывать спины живым тионским пилотам, которых у сепов оказалось на удивление много, — для этого «мозгов» у «Стервятников» или «Три-Файтеров» хватало и без использования Станций Управления.

После того, как Зиндж это осознал, он не мог сначала представить себе: чего пытается добиться командование врага? Собранная из разномастных сеповских кораблей чуть ли не монолитная «фаланга», о которую раз за разом разбивались волны республиканских атак, — это, конечно, здорово. Ничего удивительного, что тионцы растрепали и превратили в тень армаду республиканского флота, шедшую в авангарде: остатки кораблей магистра Колара полностью растворились среди второй и третьей армад. Судьба самого Агена Колара была не известна, как, впрочем, и судьба многих других генералов и адмиралов из его армады. Мать… адмирал Маариса Зиндж, так же, как и ее «Возмездие», тоже числились в графе: «Пропал без вести». Иногда коммодору казалось, что ему было бы легче услышать о гибели мамаши — родительница достаточно попортила своему сыну крови! Но, осознание истинных последствий этого самого «погибла», резко отбивало желание подобного конца. Нет уж, пусть лучше будет, что ее «Венатор» просто не может выйти на связь с верховным командованием — и он где то там еще воюет, бьется с сепами. Так же, как и многие другие молчащие корабли Республики: чем больше набирается против строя тионцев республиканских кораблей, тем скорее это количество перейдет в качество. При соотношении даже два к одному, они неизбежно продавят этот монолитный строй врага. Есть некий порог, когда количество и мощь турболазеров, сосредоточенных на небольшом клочке пространства, пересиливает мощь генераторов дефлекторных щитов. И у сепов начнут выбивать из строя один корабль за другим. Даже при отсутствии нормальной связи: на работу прицельных компьютеров и сенсорных полей дестроеров и крейсеров, сеповские системы РЭБ не влияли — и прицельные системы у республиканских кораблей считались лучшими, чем у их противников. Преимущество будет, чем дальше — тем больше: пока их «фалангу» просто не порвет в клочья. Другое дело, что тионские адмиралы тоже должны были это прекрасно понимать!