Люди, Вилена Ждановича и не пытались сломить их оборону, но подкараулили там, где он их не ждал, накинули сеть и он здесь. Я всё убеждаюсь, выжить в одиночку, никак нельзя, пусть ты, даже Брюс Уиллис, из американских сказок.

— Продолжишь так же жить, на отшибе у всех? — спрашиваю его, но заранее знаю, такие люди, как он, второй раз, на грабли, не наступают.

— В одиночку не выжить, вздыхает он, — в Град Растиславль подамся, я слышал, Великий князь, хоть и деспот, — меня коробят его слова, — всё же о народе своём печётся.

— И в чём же, он такой деспот? — меня сильно задевают его слова, а Семён ухмыляется, незаметно корчит мне рожи.

— Разгуляться не даёт, всё в жёстких рамках закона, грудью свободно не вздохнёшь, сразу уткнешься в какие-то правила.

— Зато, в своём хуторе, сам себе был законом, — усмехаюсь я.

— Ага, — не замечает подвоха Дмитрий. — А вы, случаем не из Града Растиславля, — он наклоняет голову, смотрит из нависших бровей.

— Мы? Ну… да.

— И как вам Великий князь, Никита Васильевич?

— Мне, нравится! — с большим воодушевлением говорю я, Семён фыркает в рукав.

— Наверное, действительно, не плохой мужчина, раз его подданные о нём хорошо отзываются, — делает глубокомысленный вывод наш собеседник.

— Мужчина действительно не плохой, — смеётся Семён, пихая меня локтем.

— Я хочу попросить вас об одной услуге, — Дмитрий внезапно становится суровым, глаза стекленеют, — вдруг, что со мной случится, возьмите мою семью в Растиславль. Мой дом в излучине реки Альма, на возвышенности, с одной стороны гора, стёсанная как седло, без леса, абсолютно голая — это главный ориентир, с другой стороны, обрывы, склоны из «живых» камней.

— Что-то ты скисаешь, друг мой, сам приведёшь, — я стараюсь возмутиться.

— Почему-то, детство вспоминаю, не к добру, — вздыхает он, я с Семёном, переглянулся.

— Мы отведём их в Град Растиславль, — серьёзно говорю я.

В глазах сильного человека мелькает признательность, он почему-то уверен, нам под силу преодолеть пыточную Полосу препятствий, как добропорядочная собака, признал в нас волков — опытные люди, всегда в состоянии оценить силу других.

Не спеша, проходит день, лезем в вонючий барак. Мужчины стараются отвлечься от предстоящего испытания, кто как может, кто-то играет в кости, другие, бесцельно склоняются по бараку, часть спит, или делает вид, что спит. Дмитрий, отодрал кусок доски, обстругивает её — хоть какое, но оружие. Правда, если выпустят медведя, он не заметит этой щепки.

Прилёг на необструганные доски, незаметно подкрались гнусные сумерки, глазом не моргнёшь и утро. На ум ничего не приходит, прекрасно осознаю, даже, если пройдём Полосу препятствий, увечий не избежать, перспектива не радует.