* * *

После отказа участвовать в создании декларации Франсуа попал в немилость, хотя королева и не прогоняла его. Как-то, выходя из Лувра, он увидел подъезжающую карету. Из нее появился кардинал Лотарингский и, увидев Франсуа, направился к нему:

– Господин барон!

По лицу де Гиза было заметно, что случилось нечто важное. Он попросил Франсуа вернуться с ним во дворец для разговора.

Они вошли в кабинет Романьяка, и, усевшись в кресла, кардинал начал:

– Прибыл гонец из Мадрида, ваша милость. Ее величество преставилась.

В первое мгновение Франсуа ничего не понял, и у него остановилось сердце.

– Екатерина умерла?!

– Господь с вами, барон. Елизавета, королева Испании.

Франсуа одновременно почувствовал и облегчение, и боль. Слава богу, не Екатерина. Но… о Пресвятая Дева… бедная донья Изабелла! Он поник головой, перед глазами замелькали картинки: вот Елизавета, еще девочка, тянет к нему руки, пытаясь отнять игрушку, вот она падает в обморок, когда ее отец получает смертельный удар копьем, вот она, бледная и испуганная, впервые встречается с доном Фелипе…

– Кто-то должен сообщить королеве, – донесся до него голос кардинала. – Может быть, вы, барон?

«Значит, она не сказала никому о нашей размолвке, – мысленно усмехнулся Франсуа. – Но если я стану вестником смерти, она возненавидит меня окончательно».

Он покачал головой:

– Не думаю, что это будет правильно, ваше преосвященство. Будет лучше, если король сам уведомит матушку. Он уже знает?

Кардинал понуро вздохнул:

– Пока нет. Как раз направляюсь ему сказать об этом, с Божьей помощью.

Франсуа сидел в библиотеке королевы и ждал, не позовет ли она. Мимо него, бледный и осунувшийся, прошел Карл. Остановившись на мгновение, спросил:

– Вы уже знаете, дядюшка?

– Да, сир.