Так что, она была вынуждена оставаться с Озборном всего лишь друзьями. По крайней мере, пока.

— Я тоже, — солгала она, отвечая на его реплику.

Гарри вздохнул:

— Не надо, пожалуйста, врать, М.Джей, — он улыбнулся грустно. Мокрые волосы налипли к его лбу, испортив модную прическу. — Мне неприятно слышать ложь от близких.

В груди девушки потеплело от его последних слов, но она все равно попыталась оправдаться:

— Я не вру! Мне правда нравится дождь!

— Не-а, — он продолжал улыбаться. — Не нравится. Но я рад, что ты согласилась прогуляться со мной.

— Вообще-то это ты согласился меня проводить, — свернула со скользкой темы Мэри Джейн.

— Но ты мне позволила это сделать! — глаза Гарри весело сверкали в свете неоновых ламп. Кожа и волосы блестели от влаги. — Что тоже не мало.

Она рассмеялась, а он, вдруг каким-то мягким, текучим движением оказавшись рядом, прижался к ней, скрываясь от дождя под зонтом.

— Фу! Ты мокрый! — Мэри Джейн отмахнулась, но отодвигаться не решилась. Несмотря на холод дождевых капель, скатывающихся по его одежде и коже, от Гарри исходило какое-то безумно приятное тепло.

— Да, но если я останусь под дождем, то могу заболеть, — горестно посетовал Озборн. — А я знаю, что ты слишком добрая, чтобы обрекать меня на такую участь…

— Вот все вы мужики, пользуетесь нашей женской добротой, — развела руками девушка, передавая ему зонтик и размышляя о том, что Томпсон бы не упустил случая ввернуть в этом месте какую-нибудь плоскую шутку. Вроде: «ты сама скоро станешь очень мокрой, девочка». Брр-р-р…

От воспоминаний о Флеше, девушка поморщилась. Все-таки, гулять с ним надо выходить пореже, ибо в последнее время Томпсон слишком много пьет. А когда выпьет контролирует себя крайне фигово. И дело может принять очень скверный оборот. Лучше до такого не доводить…

Они шли уже довольно долго, болтая о всяких мелочах, обмениваясь шутками на грани флирта, но не позволяя себе заступать за какую-то черту, за которой возможно то, что зовется «отношениями». Так постепенно они почти добрались до ее дома.

Вдруг сверху послышался шум. М.Джей моргнула, неожиданно осознав, с какой легкостью и четкостью Гарри закрыл ее своим телом. Он ее защищал. Понимание этого вновь зажгло какой-то огонек внутри нее, заставляя приятное тепло растечься по всему телу.

— Нам надо поговорить, мистер Озоборн, — голос, доносящийся сверху, явно был изменен.

— Человек-Паук! — не то удивилась, не то испугалась Мэри Джейн. О Стенолазе ходили самые противоречивые слухи, хотя жестокость с которой он калечил своих жертв пугала большинство жителей Нью-Йорка. В том числе и М.Джей.