В этом мире, конечно, никакого Путина и не было. Да и в другом — я его особо не уважал (в Риге его вообще мало кто уважает). Но в той прошлой жизни, людей, не знавших Путина, скорее всего, на планете не существовало. Вывод: если парень реально попаденец, он оценит. Если нет… просто скажу, что один русский знакомый, который не любит чернокожих.

— Водка, Путин, Балалайка! — радостно крикнул парень, за секунду до того, как его скрутило пополам от боли.

Ну, что я могу сказать?

Подтвердилось. Можно было бы, конечно, выдохнуть, но…

Блин, почему мне это раньше в голову не пришло? Какого черта? Почему я зациклился на мысли, что я — такой особенный? Что никто, кроме меня, не может попасть в этот мир?

Черт! Стоит открыть какую-нибудь «Церковь Свидетелей Путина» и поставить рекламный баннер в центре Нью-Йорка. Уверен, для всех попаденцев это будет, как маяк в ночи.

— Балалайка — это хорошо, — произнес я, с беспокойством наблюдая, как парень корчится на полу.

С Коннорсом мы стали общаться уже по-английски:

— Док, что с вашим пациентом?

— Мутации в его организме происходят слишком быстро, — возбужденно ответил Курт. — Надо как-то стабилизировать его ДНК.

— «Как-то»? — выгнул бровь я. — То есть вы не знаете, как?

— Знаю, — огрызнулся ученый. — Просто есть несколько вариантов. И ни один из них мне не нравится.

— Так всегда бывает, когда дело касается человеческой жизни, — произнес я. — В любом случае, что бы вы не хотели сделать, делайте это быстрее. Такого пациента, я уверен, вы терять не захотите. А я — уж тем более.

— Хорошо, — Коннорс, на секунду прикрыл глаза, потом метнулся к своим приборам, начав искать какие-то свои записи.

Я пожал плечами, снова подошел к камере:

— Итак, дружище, — произнес я, увидев, что Иван вернулся в более или менее вменяемое состояние. — Теперь, когда мы выяснили, кто есть кто, может, все-таки расскажешь мне, что от меня нужно Фьюри (или коллегам Кройца, если ты и вправду на них работаешь)? И мы как-нибудь договоримся? Например, ты говоришь мне, если вдруг ЩИТ мною недоволен, и что, по-твоему, надо сделать, чтобы вновь вернуть их расположение. А я тебе — любую информацию (в разумных пределах), ну и всяческая помощь доктору Коннорса в излечении твоей маленькой проблемы.

Но взглянув на его руки, поспешил поправиться:.

— Четырех маленьких проблем.

— Я не против такого предложения, — немного подумав (мне показалось, что только для вида), ответил Иван. — Не нужно на меня смотреть как на предателя. Я сам собирался уходить из ЩИТ-а… Наташу правда не хочется бросать, её и так жизнь потрепала.