Поскольку о причине сбора их не предупредили, расплескивать этот самый бурбонный вискарь пришлось в любую подвернувшуюся посуду вроде жестяных кружек, а также крышек от фляг и котелков.

Черняев, выступавший в роли «капельмейстера», разумеется, хотел налить и Маликову, но того от подобного предложения прямо-таки передернуло.

– Я не буду! – громко заявил он.

– А чего так? – удивился я, выразив практически общее мнение.

– Отпил уже свое, товарищ майор!

– То есть как? Это в твои-то годы? Тебя что – в детстве уронили, или ты лет в восемь бухать начал, а в восемнадцать уже завязал?

– А можно я про это не буду подробно рассказывать? На предпоследнем курсе училища с друзьями случайно траванулись какой-то бурдой. Не смертельно, но фатально хреново. С тех самых пор и не употребляю, уж извините, душа не принимает…

Видать, веская была причина у этой его трезвости. Вообще советские курсанты в этом плане всегда были большие затейники. Ну-ну, небось, как это обычно бывает, пытались кустарным способом какую-нибудь тормозуху или антифриз очистить, да, видать, не вышло. Ничего, бывает…

– Даже по большим революционным праздникам не употребляешь? – уточнил я.

– Даже и по ним!

– Ну и на фига же ты тогда эту бутылку заныкал?

– На всякий крайний случай. Который как раз сегодня и подвернулся. А еще мне название на этикетке понравилось. Что-то знакомое. Вроде читал я про это где-то. У Стругацких, кажется…

– В «Пикнике на обочине», – уточнил я. – Господин Алоиз Макно. Полномочный агент бюро эмиграции. В баре «Боржч». Лизал этот самый бурбон и предлагал Рэдрику Шухарту эмигрировать из славного города Хармонта.

– Откуда вы это помните, товарищ майор? – прямо-таки изумился Маликов.

– Да вот помню. У нас под Кандалакшей, где я после училища служил, только и было развлечений, что хорошую книжку почитать, особенно зимой…

– Готово! – доложил Черняев, с лаборантской точностью расплескав напиток в подставленную посуду, по числу собравшихся. Понятно, что при таком немаленьком количестве участников бутылки хватило только на одно, да и то чисто символическое, употребление.

– Ну ладно, – сказал я, поднимая стакан и обращаясь к Смысловой. – Давай за твои звезды, товарищ капитан. Даст бог, не последние. И я надеюсь, мы еще повоюем. Если, конечно, горизонты до того момента не осветятся красивыми атомными грибками в изрядном количестве и не выйдет нам всем карачун раньше времени! Вздрогнули!

– Спасибо! – ответила Ольга. Видно было, что ей эта процедура, как и все наши предыдущие игры со смертью, очень нравится. Ну-ну…