— Да, Марио, покорми нас с Машей.

— Омлет?

— Да и кофе с булочкой.

— Сию минуту.

Елена смахнула слезу салфеткой, надо было держать себя в тонусе, чтобы ребёнку было хорошо и покойно, вздохнула и улыбнулась: — "Ничего, Георг вернётся к нам". Полгода прошло, как он пропал в глубинах космоса. Мысль, что мужа нет даже на Земле, приводила в отчаянье, но она, как могла, боролась с унынием. В столовую вошёл Марио, открыл пошире дверь, служанка ловко разгрузила поднос с завтраком, сделала книксен и удалилась, мажордом степенно повёл головой и вышел, притворив дверь. У него даже самые простые действия превращались в торжественный обряд. Елена улыбнулась и подвинула к себе тарелку с омлетом. Она кушала и размышляла о том, о чём думала каждый день: о далёком муже, спасающем мир, о подростке сыне, незаметно повзрослевшем и вдруг ставшим взрослым юношей. Всё свободное от учёбы и спорта время он проводил во внутреннем мире, приходил оттуда пыльный и усталый, но она свыклась с этим. Артём так горел своим новым увлечением, что однажды Елена спросила сына, почему он игнорирует девушек, а он вдруг буднично ответил, что у него есть невеста. Елена от изумления едва не села мимо стула, Артём испугался, обнял её. Он тихо шептал матери на ухо, что невесту зовут Ведана, что она единственная дочь князя во внутреннем мире и что через полтора года он приведёт её к ней для благословения. А пораньше нельзя, спросила тогда она, а Артём очень серьёзно ответил, нельзя. Она сразу поверила и доверилась сыну, в нём всё больше проявлялась неведомая сила, он становился всё более похожим на отца.

Станислав Львович, несмотря на занятость, часто заезжал, разбавляя её однообразие своим оптимизмом и тонкими шутками. Иногда он сетовал, что Артём больше не посещает его исследовательский центр, но Елена всегда делала вид, что не понимает его скрытого вопроса. Пилевич понимал и это, и не обижался, он был уверен, что рано или поздно ему всё станет известно. Однажды Елена спросила сына, почему он ничего не рассказывает Станиславу Львовичу, на что тот жёстко ответил, что не хочет подпускать к внутреннему миру космитов, а дядя Стас слишком близок к ним. И ей стало понятно, насколько сын стал не по годам взрослым.

Артём приблизил светящиеся светло-алым прозрачным светом ладони почти вплотную к поверхности каменной кладки библиотеки. Не мог он фонтанировать энергией, как отец, приходилось раз в неделю делать это вот так: тщательно и неспешно. Артём облегчённо выдохнул, тряхнул руками и посмотрел в полутёмный зал: сверху из купола бил яркий луч света, в котором плавали пылинки. Он гулко прошагал к нему и встал, словно под душ. В солнечное сплетение полился поток изобильной энергии. Артём ещё тогда, когда вместе с Ведагором закрывал окна чёрной бумагой, заметил, что венец купола закрашен толстым слоем чёрной краски. Он потянулся, поковырял её пальцем и чуть ноготь не сломал, до того она была твёрдая, к тому же ещё и мазалась, как уголь. Потом уже Артём сообразил, что это фактически и была смесь жжёного угля: сажа с неким цементирующим составом. Он решил рассмотреть получше и подсветил себе энергией из ладони. И произошло невероятное: в один миг чёрный слой треснул и посыпался вниз, продолжая распадаться на мелкие кусочки. Ведагор и он недоумённо смотрели то друг на друга, то на круглое полуметровое пятно лунного света вверху. Артём осторожно потрогал толстое стекло с множеством граней, с которых вниз срывались тонкие нити лунного света, по пути они сплетались, превращаясь в единый призрачный световой поток бледно-голубого цвета. Ведагор, кряхтя и ворча, залез по лестнице и тоже ощупал странную находку. Он слез, потом подал Артёму его же электрический фонарик. "Залезь и свети, — попросил он, — а я снаружи посмотрю". Артём поднялся по лестнице и почти вплотную посветил в стеклянный круг, свет влился внутрь, и, как показалось Артёму, растёкся по бесчисленным граням. Ведагор почти сразу вернулся. "Слезай!, — скомандовал он и мрачно добавил: — Луч наружу не выходит". Артём хотел поговорить, но Ведагор сухо попрощался и ушёл. Следующим вечером, когда Артём пришёл в библиотеку, лестницы не было, и с тех пор Ведагор больше не появлялся. Сначала Артём испугался, что со стариком что-то случилось, но потом заметил, что иногда на пыльном полу появляются новые следы. Тогда он написал записку: "Князь Ведагор, я волнуюсь, всё ли в порядке с вами?". Ответ был коротким: "Занимайся своим делом, отрок, когда время настанет, встретимся". Пришлось с этим смириться. Со временем чувство одиночества исчезло, Артём приходил сюда, как к себе домой. Если приходил днём, с удовольствием купался в солнечном свете, падающем с потолка, а если вечером, то старался не попадать под бледный свет Луны, даже на расстоянии он казался ему холодным. Иногда он приносил с собой ведро с водой, швабру и устраивал генеральную уборку: мыл полы, протирал шкафы, а потом довольный любовался делом рук своих. После уборки дышалось легко и свободно, а работалось споро и весело.